Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
Он и хотел выйти из тумана - и не хотел одновременно. Ведь там придётся вспоминать, а вспоминать ему очень не хотелось. Но и бесцельно блуждать в тумане он уже тоже слишком устал. И когда впереди появился свет, Куруфинвэ как-то сразу понял: это ему указывают путь. Ему туда. Там можно будет отдохнуть, так долго, как потребуется. И забыть про то, что преследовало его за пределами этого тумана. Туда оно уж точно не доберётся. Свет манил к себе, и Куруфинвэ пошёл к нему…
Майкаэле, отвлекшаяся в это время на другого
– Камлинтэ, если ты не можешь привести в порядок работу сердца сам, то должен был позвать меня. Сразу же. Мы могли потерять его.
Камлинтэ виновато промолчал - ответа, впрочем, и не требовалось.
Куруфинвэ ещё не пришёл в себя, но дыхание выровнялось, и сердце начало биться уверенно.
Младший целитель приготовил бодрящий отвар, чтобы напоить Куруфинвэ, когда тот очнётся, и продолжил чистить рану.
***
Привести себя в порядок, конечно, следовало. Но ушёл Тьелпэ не поэтому. Слушать расспросы верных, ответы Тьелкормо и при этом держать себя в руках в какой-то момент стало слишком сложно.
В шатре он сел на постель, обхватил руками колени и замер, успокаиваясь. Всё, что можно было сделать, они сделали. Отец у целителей, Майкаэле обещала, что он поправится. Но тревога не уходила.
Если отец уйдёт к Мандосу… Здесь мысль обрывалась. Тьелпэ не представлял, что он будет делать тогда. Он и в Эндорэ-то пришёл только по одной причине…
Посидев ещё немного, он встал, быстро сменил одежду на свежую; подумав, захватил и для отца. Вряд ли целители будут возражать. Остановился перед столом, на котором осталось лежать несколько свитков - все с описаниями видов камня и других минералов. Отец начал делать списки всего встреченного в Эндорэ, и вот, не закончил ещё. Тьелпэ достал из сумки начатую карту гранитного батолита и положил рядом с остальными бумагами.
Тут же лежал простой металлический обруч с восьмилучевой звездой. Куруфинвэ терпеть не мог заплетать волосы и, если не работал в кузнице или не собирался в поход, ограничивался кожаным шнурком или таким вот обручем. Странно, что звезда так и осталась с восемью лучами. Сколько они в Эндорэ? Совсем немного. А двое уже ушли. Как долго продержатся остальные?
Тьелпэ набросил на плечи плащ взамен того, который пришлось порвать на повязки, и пошёл обратно к шатру целителей.
Макалаурэ и Тьелкормо у шатра уже не было, и Тьелпэ этому даже обрадовался. О чём с ними говорить, он всё равно не знал.
Зато несколько верных отца всё ещё ждали, и к ним пришлось подойти.
– Майкаэле не выходила?
– Нет, - отозвался Рингвайрэ.
– Мы сами ждём новостей. Ты не расскажешь нам подробнее, что произошло? Лорд Тьелкормо сказал только, что вы наткнулись на орков.
Тьелпэ пожал плечами.
– Мы работали, откуда-то появились орки. Сначала двое, потом ещё. Тьелкормо был на охоте, на него
– Он помолчал.
– Я лучше узнаю, что там.
Что-то долго они зашивают рану… Тьелпэ подошёл поближе к шатру, прислушался.
Внутри тихо переговаривались, остро пахло какими-то травами. Торопливые шаги - и из шатра вышел младший целитель, Камлинтэ, и поклонился, увидев Тьелпэ.
Тьелпэ быстро шагнул к нему.
– Что происходит? Ему стало хуже? Мне показалось…
И замолчал, не очень представляя, как описывать - и описывать ли, - что ему показалось пару минут назад.
– Он ещё без сознания, но рану уже зашили, - сказал Камлинтэ.
– Если хочешь, лорд, можешь войти, только прежде следует вымыть руки. Сейчас, я принесу воды…
Тьелпэ кивнул и остался ждать воду, стараясь бояться не слишком заметно. Присутствия отца по-прежнему почти не чувствовалось.
Камлинтэ помог вымыть руки, подал чистое полотенце, помыл руки сам и пропустил Тьелпэ в шатёр.
Куруфинвэ лежал неподвижно, бледный, с закрытыми глазами. Рану видно не было - его накрыли тёплым одеялом.
– Здесь можно сесть, - полушепотом сказал Камлинтэ.
– Ты ел, лорд Тьелперинкваро?
– Да, - так же негромко ответил Тьелпэ, подходя и останавливаясь рядом.
Камлинтэ принёс ему одеяло, набросил на плечи:
– Садись. Я принесу тебе горячего питья, чтобы ты восстановил силы. Ты нужен лорду Куруфинвэ.
Тьелпэ кивнул и механически придержал одеяло, глядя на отца. Не похоже было, чтобы ему стало лучше, только лицо немного спокойней по сравнению с тем, как ехали к лагерю. Но никак не уходило чувство, что он где-то очень далеко, хотя и лежит прямо здесь. Тьелпэ невольно сжал пальцы на одеяле, прежде чем вспомнил, что тут не один, и заставил себя расслабиться хотя бы внешне.
Повернулся к Камлинтэ:
– Когда он проснётся?
– На то лишь воля валар. Но душа и тело неразрывно связаны, посиди с ним, можешь касаться его. Пусть знает, что ты здесь.
То есть, целитель по-прежнему не знает, чего ждать. Тьелпэ кивнул снова. Постоял ещё немного и всё-таки сел рядом с постелью. Поблагодарил, когда Камлинтэ принёс какой-то отвар, пахнущий травами и мёдом, и мёдом же смазанную лепешку. Голода он по-прежнему не чувствовал, но по здравом размышлении поесть стоило.
Хорошо близнецам, думал Тьелпэ, жуя и глядя в застеленный шкурами пол. Вот у них точно не возникает вопроса, что мы все здесь делаем. Им весело и интересно, они ещё не понимают, что всё всерьёз. Хотя смерть Феанаро могла бы навести на какую-то мысль. Казалось бы.
Что здесь буду делать я, если отец решит, что у Намо лучше?
Близнецы правы, лучше вообще не думать.
Допив отвар, Тьелпэ поставил пустую чашку к лекарствам и заодно вспомнил про сменную тунику для отца. Положил рядом: надо сказать Камлинтэ, чтобы переодели потом.