Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
(о) Тьелпэ, мы уезжаем. Ты закончил?
(о) Да. Наверное. По-моему, тут есть проблема, но я не знаю, нужно ли что-то делать по этому поводу. И если да, то что.
(о) Мне подойти?
(о) Давай я подойду и объясню. Где ты сейчас?
Отец прислал образ стола под навесом, и через несколько минут Тьелпэ уже подходил туда с Тинтаэле, ориентируясь больше на память, чем на зрение: в навалившемся на карьеры тумане даже лампы едва проглядывали с двадцати шагов, не говоря уж о теряющейся в камнях тропе. Где-то кто-то пел, и голос доносился
Наконец из тумана неохотно проступили столбы навеса, сплошь обросшие длинными иглами инея. Тинтаэле остановился на подходе у знакомых кустов и сел там на камень ждать, а Тьелпэ прошёл к столу, где Куруфинвэ молча разглядывал карту, а Рингвайрэ так же молча стоял в паре шагов, глядя в сторону. Может, они как раз обсуждали ситуацию и потому оба смотрят мрачно?
Куруфинвэ кивнул сыну.
– Что случилось?
Тьелпэ помолчал, прежде чем ответить. Тема была ему и так неприятна, а при Рингвайрэ её особенно хотелось обсуждать.
– Ко мне три раза подходили попросить, чтобы я посмотрел один из участков. По-моему, они не доверяют мастерам. И, по-моему, это из-за меня.
Куруфинвэ вопросительно поднял бровь.
– Из-за тебя?
Тьелпэ покосился на Рингвайрэ, тот ответил неприязненным взглядом. Тьелпэ снова помолчал.
– Я не уверен. Мне показалось так. Я зря спорил при рабочих, наверное. По-моему, они решили, что если я на восьмом участке оказался прав, то мастерам не надо верить.
Куруфинвэ потёр подбородок задумчиво. Он тоже с таким не сталкивался.
– И что, ты посмотрел этот участок?
– Да. Там всё в порядке.
– То есть, мастера были правы?
– Да.
– И ты им это сказал?
– Да.
– Понятно. – Кивнул. Помолчал, задумчиво потрогал кольцо.
– Ну что ж, сейчас мы ничего не сделаем. Любые попытки влиять на ситуацию только усугубят положение. Пройдёт время, и они сами успокоятся.
Тьелпэ кивнул.
– Тогда поехали, - Куруфинвэ встал.
– Лорд Куруфинвэ, - Рингвайрэ подал голос, когда они уже отходили от навеса.
Куруфинвэ повернулся на каблуках и вопросительно посмотрел на мастера. Тот опустил было взгляд, но тут же снова поднял. Посмотрел упрямо и холодно.
– Я по-прежнему руковожу карьером?
Тьелпэ наблюдал с недоумением. Теперь Рингвайрэ поссорился ещё и с отцом?
– Да, - вот Куруфинвэ, казалось, не удивился такому вопросу.
– А что потом? Когда тут всё закончим.
Куруфинвэ развёл руками.
– Почему ты спрашиваешь об этом меня? Если ты захочешь продолжить работать на строительстве, мы найдём для тебя занятие, достойное твоего умения. Если нет, в лагере всегда нужны свободные руки.
Рингвайрэ кивнул коротко, и они ушли.
По дороге Тьелпэ какое-то время молча гадал, что и когда произошло между отцом и Рингвайрэ, но быстро понял, что информации недостаточно, и поехал догонять отца. Тинтаэле понятливо отстал.
Сначала Тьелпэ просто ехал рядом, присматриваясь, но отец рассеянно щурился в туман и раздражённым не выглядел. Заметил взгляд и посмотрел в ответ вопросительно.
– А почему Рингвайрэ не должен тебя спрашивать, чем ему заниматься дальше? – спросил Тьелпэ.
– Потому что я освободил его от присяги, - сообщил Куруфинвэ тоном, мягко намекающим на идиотизм собеседника, неспособного понять очевидное.
Тьелпэ кивнул и сформулировал иначе, не слишком рассчитывая на ответ:
– Почему?
В полном соответствии с ожиданиями, Куруфинвэ отвернулся и замолчал. Но потом всё-таки снизошёл до ответа:
– Я так решил. Большего никому знать не нужно.
Тьелпэ снова кивнул. Снова не удивившись.
Хотя обычно отец не отказывался отвечать на его вопросы. Была, пожалуй, всего одна тема, на которую отец не говорил принципиально. Его отношения с матерью Тьелпэ. Давно, ещё в детстве Тьелпэ пытался несколько раз завести разговор, понять, что же между ними произошло, но быстро прекратил попытки. Сейчас, наверное, отец не стал бы ещё говорить о клятве. Но об этом Тьелпэ и сам вопросов не задавал.
Одно понятно: отец не ответил не потому, что скрывает что-то, а потому, что тема ему неприятна.
Не мог же Куруфинвэ освободить Рингвайрэ от присяги за то, что тот поругался с его сыном и обвинил в нарушении слова? Там же выяснилось, что Рингвайрэ сказал правду, это не могло стать причиной. Но как-то всё равно повлияло. Иначе очень уж странное совпадение…
Для более конкретных выводов информации по-прежнему не хватало.
– Что там произошло? – Оказывается, его успел догнать Тинтаэле.
– Где? – Тьелпэ встряхнулся.
– С Рингвайрэ.
Тьелпэ помолчал. Говорить или нет? С одной стороны, всё равно все узнают. С другой – это произойдёт не сегодня. И пусть отец сам говорит, если хочет. И в той версии, какую захочет.
– Они поругались.
– Это я понял. Из-за тебя?
– Не знаю. Думаю, не только.
– А из-за чего ещё? Куруфинвэ не нравится, как Рингвайрэ управляет карьером? Но он же его не заменил никем…
– Не думаю. Спроси у кого-то из них, если тебе так интересно.
– А тебе не интересно?
– Интересно. Но от тебя я этого не узнаю. И мне и так есть, о чём подумать.
Тинтаэле кивнул и отстал от бесполезного источника информации.
***
До будущей крепости добрались уже под вечер. Куруфинвэ позвали куда-то сразу от коновязи, что-то там никак не могли решить без его авторитетного мнения, а с Тьелпэ он договорился увидеться уже за ужином. Тинтаэле увязался туда же, и от коновязи до костров рассказывал, как сильно соскучился по хлебу. Тьелпэ слушал его вполуха, принюхиваясь в очереди и думая, что с зерном и правда совсем плохо, раз вместо каши опять только суп из овощей и каких-то клубней. Хорошо хоть мяса и рыбы хватало.