Взгляд с обочины 1. Митрим
Шрифт:
А потом Тинтаэле замолчал, и вдруг бесцеремонно ткнул его локтём в бок:
– Смотри!
Тьелпэ удивлённо обернулся, сначала к нему, а потом – туда, куда он возбуждённо показывал, чуть не подпрыгивая. И забыл возмутиться.
Небо над деревьями стремительно выцветало. Свет очень напоминал Тельперион, такой же серебристый, он уже залил край небосвода и продолжал подниматься. Становилось всё светлее, металл инструментов побежал бликами, от камней и груд перекопанной земли протянулись тени.
Эльдар вокруг забыли и про работу, и про
В серебристом свете по холму взбежал Куруфинвэ и остановился на вершине, роняя длинную тень до края леса. Тьелпэ пошёл туда же. Он не думал, что отец знает, что происходит. Просто - мало ли, что будет дальше.
Шёл он быстро, только что не бежал, но пока добрался до вершины, картина уже успела измениться. Впереди, над самым горизонтом, висел серебристый круг, большой, больше любой звезды, заливая всё вокруг светом.
Куруфинвэ, не отрываясь, смотрел туда.
Туда все смотрели.
Свет был такой яркий что вокруг… этого… совсем не было видно звёзд. А небо казалось совсем бледным, почти голубым.
Куруфинвэ, видимо, услышал движение, потому что обернулся к сыну, улыбнулся и обнял его одной рукой за плечи.
– Ты знаешь, что это? – спросил Тьелпэ.
– Это свет Тельпериона. Значит, древа не погибли окончательно.
Тьелпэ кивнул. Сам он пока ничего не думал, просто смотрел, каким ясным, чётким контуром рисуются на горизонте холмы и как чернеют на фоне посветлевшего неба деревья. Серебристый круг висел прямо над ними, едва не цепляясь нижним краем за их голые кроны.
Сказал только:
– Красиво.
Куруфинвэ кивнул, отстранился.
– Работать теперь будет удобнее.
– Да. Может, потом и золотой свет вернётся.
– Может. – Куруфинвэ улыбнулся, кивнул. И пошёл вниз. Тьелпэ оглянулся ещё раз на серебряный диск, пробуя представить, на что был бы похож золотой такой же. Как поменялись бы все краски вокруг под его светом.
Мысль почему-то отозвалась тревогой, и он отвернулся от светлого диска, направляясь вниз. А через пару мгновений вспомнил. Сон после встречи с орками, в котором был очень похожий, но золотой свет. И отец был мёртв.
Тьелпэ бездумно повернул голову, находя его взглядом и прогоняя непрошенные мысли. На середине холма Куруфинвэ свернул в сторону склада, и уже убеждал кого-то из мастеров возвращаться к работе.
…Да нет, глупости. Это вполне мог быть просто сон.
– Красиво, правда? – Тинтаэле вынырнул навстречу с такой счастливой улыбкой, что Тьелпэ невольно улыбнулся в ответ.
– Да.
Не хватало ещё сны пересказывать. К тому же, было действительно красиво.
Тьелпэ обернулся посмотреть ещё раз. Диск был не равномерно серебряный, а словно с разводами. По небу вокруг него расходились размытые кольца разных оттенков, от желтовато-белого до тёмно-синего, почти чёрного, обычного цвета ночного неба.
Мелкие звёзды вокруг гасли по мере того, как диск поднимался и делалось всё светлей. А чуть ниже легло небольшое перистое облако, и оно теперь тоже горело серебром, просвечивая тёмно-синим в прорехах между перьями.
Проследив за его взглядом, Тинтаэле вдруг заволновался.
– Это… Я сейчас! – и умчался куда-то.
Недоумённо проводив его глазами, Тьелпэ пошёл обратно к кострам, но Тинтаэле снова перехватил его по дороге. С каким-то ящичком в руках.
– Вот, - решительно протянул ящичек.
– Я давно хотел отдать, но кисточек не было, а тут такое…
Рассудив, что проще посмотреть, чем дожидаться внятного объяснения, Тьелпэ приподнял крышку, открывая баночки с краской и три кисточки разной формы.
– Я ещё сделаю, - смущенно сообщил Тинтаэле, переминаясь с ноги на ногу.
Тьелпэ немного растерянно взял одну баночку, другую, посмотрел на свет, понюхал содержимое. Потрогал пальцем кисточки. И обернулся к Тинтаэле.
– Спасибо. – Серьёзно.
– Я обязательно попробую, как время появится.
Тинтаэле улыбнулся по-прежнему смущённо.
– Не за что. Это Росселе помог, и вообще…
– Значит, ему тоже спасибо. – И направился к шатру, аккуратно придерживая крышку второй рукой, рассудив, что ужин успеется, а подарок с собой таскать по всему лагерю незачем. Чем руководствовался Тинтаэле, неизвестно, но он пошёл рядом, и через несколько шагов Тьелпэ спросил:
– Зачем ты всё это делаешь? То перчатки, то каштаны, то – вот… – он приподнял коробку с красками.
– Ну… - Тинтаэле пожал плечами. Что за привычка всегда спрашивать “зачем”. Зачем заговорил, зачем краски принёс… - Ты мой друг… наверное. Если ты не против.
Тьелпэ посмотрел опять растерянно. Но покачал головой:
– Я не против.
И замолчал. Что делать в таких случаях, он тоже не представлял.
Тинтаэле улыбнулся и снова пожал плечами, но уже с другим выражением: “Ну вот”.
– А я тебе тоже должен что-то подарить? – всё-таки уточнил Тьелпэ.
– Я не знаю, что тебе нужно.
– Да нет, не должен. С чего бы?
– Не знаю.
Он не привык к подаркам без повода и не от родственников. К друзьям тоже.
***
Строить Тьелпэ не умел, самостоятельной работы ему не поручали, и он намертво залип в привычную роль отцовской тени, не спеша из неё выходить и спасать Тинтаэле от бесконечного рытья канав. От скуки тот в первые же недели свёл знакомство с доброй половиной стройки и не оставлял попыток расшевелить лорда.
– Идём с нами на рыбалку, – предложил он как-то за ужином.
– Когда?
– Завтра рано утром. До завтрака. Вверх по течению поднимемся - там, говорят, есть заводь.
Тьелпэ помолчал, прикидывая время и запивая прикидки чаем. Выходило, что можно успеть. Рыбалка - не рыбалка, но отвлечься не помешает. Просто посидеть над речкой…
Интересно, с кем это “с нами”.
Вспомнилось, как Тинтаэле общался с Росселе, пока тот не заметил, что лорд подошёл.
– Я вам помешаю.