Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
Ну, вот и припомнили. Спасибо, Морьо. Больше всего хотелось грохнуть о столешницу кубком и выйти, но это бы означало, что весь путь от Аглона, включая вчерашнее купание, был проделан зря. И не факт, что не означало бы полный провал такого изящного и многообещающего плана. Куруфинвэ заставил себя снова проглотить злость и ответить спокойно:
– Сейчас я пытаюсь сделать так, чтобы мы все реально стали союзниками. Мы готовы снабжать вас и синдар всем, что мы добываем в Синих горах. Более того, мы готовы снабжать вас оружием, потому что я знаю, какого
– Надо же, как ты заговорил. Давно ли вы кричали, что будете распоряжаться во всём Белерианде и никто вам не указ? Или этот план как раз для того и придуман, чтобы добиться этой цели?
– Ты видишь, как этот план может способствовать такой цели?
– Да. И я не вижу, чего ты хочешь лично от меня, если возить своё оружие к Тинголу вы хотите сами. Я могу только пожелать вам в этом удачи.
Всякому терпению бывают пределы. Куруфинвэ шумно выдохнул, чтобы не скрипнуть зубами.
– Вы могли бы помочь убедить Тингола.
– В том, что первый дом уважает его власть и заботится о благе всего Эндорэ? Тингол, может, и редко покидает свои земли, но это ещё не значит, что он верит всему, что ему говорят.
– В том, что нолдор заинтересованы в союзниках для победы над врагом. Или в этом ещё и тебя нужно убеждать? – Финдекано влез очень вовремя. Куруфинвэ загнал обратно уже сорвавшийся было ответ и глянул на старшего кузена понимающе. Дескать, видишь, с чем приходится работать. Правда, сочувствия не встретил, Финдекано ждал реакции младшего, но смотрел хмуро на обоих.
Айканаро ответил не менее острым взглядом, поёрзал в кресле, явно подбирая фразы и отметая их одну за другой. Обидный для первого дома ответ на такой аргумент придумать было сложно. А ничего другого говорить ему явно не хотелось. Финдекано, видно, тоже это понял, так как кивнул почти сразу:
– Если ты не можешь сам принять такое решение, мы поедем дальше на запад поговорить с Финродом. Он сейчас в Хитлуме?
– На Сирионе, - хмуро бросил Айканаро, не глядя на Куруфинвэ.
– Это совсем недалеко.
– Если вы думаете, что он вам скажет что-то другое…
– Я уверен, что он нам скажет что-то другое. Он умеет думать, - Куруфинвэ надеялся, что Финдекано на этом и оборвёт фразу, но тот продолжил: - об общем деле. А вы тут, я смотрю, забываете, хоть и живёте ближе некуда.
К удивлению Куруфинвэ, относилось это как будто к обоим, но выяснять, так ли это, он не стал. Айканаро – тоже. Хмуро закончил ужин, так же хмуро пожелал удачи по дороге к Сириону и сообщил, что у восточного перевала тоже протекает река, так что есть где отточить мастерство преодоления водных преград. Проигнорировать это было даже приятно.
***
За следующие недели Тьелпэ благополучно выбросил из головы чужую обидчивость. К Вельвелоссэ он подошёл сразу после отъезда, напомнил о возможных конфликтах и попросил приглядывать не только за Суриэле с Фернионом, но и за другими мастерами, – и решать проблемы по возможности самостоятельно. Обещание приглядывать Тьелпэ получил, а докладов о новых конфликтах – ни одного, и счёл проблему решённой. Ситуацию с погибшим братом и забытой лестницей он воспринял, скорей, как досадную неизбежность, а не как повод к действию, потому что в свою способность однажды научиться различать чужие выражения лица всё равно ничуть не верил.
Запах берёзовых серёжек над крепостью сменился сначала цветущей вишней, потом липами, и лето окончательно просушило холмы после на редкость снежной зимы, когда эта зима снова напомнила о себе с неожиданной стороны. Грунтовые воды под одним из домов недалеко от бани, рядом с ручьём, поднялись почти к самому фундаменту и размыли угол, пуская трещины по стене над ним и с весёлым журчанием сбегая мимо старой ивы к ручью на дне оврага. Заметили это быстро, так что обрушение стене не грозило, но спускать в ручей половину склона вместе с клумбами тоже никому не хотелось, и думать о тонких материях Тьелпэ стало окончательно некогда. Устроить дренаж, укрепить берега ручья, укрепить фундамент, починить стену, пока её не нужно перекладывать заново…
Получив посреди этой суматохи приглашение к Майтимо, Тьелпэ ожидал (хотя и с лёгким раздражением) разговора о ходе ремонта, но никак не об орочьей дороге где-то на востоке.
– На востоке? – опешил Тьелпэ, не понимая, почему с такими вопросами обращаются к нему.
– С востока мне сообщают только о результатах геологоразведки, и преимущественно осенью. Что за дорога?
Майтимо удивлённо посмотрел поверх листа бумаги, исписанного чьим-то аккуратным убористым почерком. Рядом на столе уже высилась стопка похожих листов с пометками самого феанариона.
– Насколько я знаю, именно ваши геологи и привезли эту новость. То есть, тебе тоже не сообщили?
– Наши геологи?.. – снова растерялся Тьелпэ.
– Нет, мне ничего не сообщали. – Он быстро перебрал в уме недавно вернувшиеся отряды. С востока приехали всего два, вчера и позавчера, под началом Тиннена и… - К тебе приходил с докладом Ингасиндо?
– Нет, я узнал совершенно случайно. – Майтимо нахмурился, положил бумажку и придавил сверху железной рукой со вставленным в держатель карандашом.
– И как раз хотел узнать, почему вся крепость уже обсуждает эти слухи, а я ничего не знаю? Или вы нашли что-то настолько ценное, что новость о дороге блекнет на фоне?
– Я сам не знаю пока, что они нашли. Отряд Ингасиндо вернулся позавчера, и с докладом никто из них ко мне не подходил. Ингасиндо сказал только, что отчёты оставил в кабинете, из чего я сделал вывод, что там нет ничего более срочного, чем оползень над ручьём. Может, это просто слухи, потому о них и не доложили официально?
– Может быть. Но очень уж устойчивые. Ты сам разберёшься или мне заняться этим лично?
Тьелпэ пообещал заняться сразу же и сразу же сообщить результаты, и по разрешающему жесту вышел.