Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
– Предвкушай!
– ободряюще пихнул его в бок не смутившийся приятель.
– Грядёт тот час, ради которого ты рвался возглавлять разведку!
Спорить Ингасиндо не хотелось, и он досадливо отмахнулся, поменяв несколько образцов местами и уныло подытожив:
– В общем, что теперь будет, непонятно.
– Почему это непонятно? Ну сдашь ты ему сам следующий отчёт, делов-то. Сколько там той работы? Пару часов?
Ингасиндо посмотрел на него уничижительно.
– На пару месяцев, я бы сказал. И главное, - это же абсолютно
– А, ну тем более. Так ты не спрашивал, куда мы теперь поедем? Или уже только на следующий сезон? Мы на ту дорогу ещё поедем? – Его, как обычно, совершенно не смущало, что на половину из этих вопросов собеседник уже отвечал.
Ингасиндо поморщился и вычленил из их потока единственный значимый:
– На ту не поедем. Как я понял, ею теперь Карнистиро занимается. Ну и хорошо, всё равно там ничего интересного не было бы.
– Ну, не знаю. Всё интересней, чем тут сидеть. И вообще, я думал, что ты хочешь сам там осмотреться. Кстати, я слышал, ты и к Майтимо уже успел напроситься с докладом? Зачем?
– Я успел. Как же. Это всё пацан, – недовольно отозвался Ингасиндо, продолжая расставлять камни по столу в загадочную фигуру.
– Ну и “осмотреться” одно, а ехать с отрядом и непонятно что там вынюхивать - другое.
– Ну ладно, - разочарованно протянул Раванелле.
– Но мы-то что будем делать теперь?
– Не знаю, - пожал плечами Ингасиндо. Покатал очередной камешек в ладони и потянулся через весь стол, чтобы уложить его на противоположный край. Раванелле услужливо отодвинул локоть, не мешая играться.
– Ну, Тьелперинкваро тебе что сказал? Не только же про отчёты в с ним общались? Что он говорит про следующий сезон?
– Ничего, - снова поморщился Ингасиндо. – Пойди и сам его спроси, раз вы такие друзья, как ты говоришь.
– Спрошу, почему не спросить, - внезапно оживился Раванелле. – Не знаю, что вы с ним не поделили, но зря ты на него наговариваешь.
– Угу. Вот и спроси. Потом расскажешь.
– Да запросто. Вот прямо сейчас и схожу. – Он встал.
– Я ему и про отчёты ещё скажу, по-дружески, чтобы не придирался по мелочам.
– Удачи, - скептически хмыкнул Ингасиндо. С сожалением окинул стол взглядом и тоже встал. – А я пойду поем.
– Образцы потом сам подпишешь, я тебе их разложил по порядку.
***
Быстро выяснив, что лорд уже закончил возиться с оползнем и ушёл к себе в кабинет, Раванелле туда и направился, предвкушая своё триумфальное возвращение. В галерее, залитой вечерним солнцем через распахнутые резные решётки, было пусто, и из закрытого кабинета не доносилось ни звука, так что Раванелле даже заподозрил, что там тоже никого нет. Стукнул разок в дверь и сразу же распахнул её, не дожидаясь ответа. Тьелперинкваро удивлённо повернулся от стола, на котором шуршал пером по каким-то документам.
– Алар! – радостно сверкнул зубами Раванелле.
– Ты не занят?
– Занят. – Лорд тут же озабоченно нахмурился, убирая перо в подставку: - Что-то случилось?
– Нет, я недолго.
Он покрутил головой, оглядывая кабинет, документы на полках вдоль стен и брошенный на кресло в углу плащ, и подошёл ближе. Остановился, заглядывая через плечо, что он там пишет.
Как-то странно покосившись, Тьелперинкваро отодвинулся, развернулся от стола, закрыл тетрадь и придавил её ладонью.
– Я слушаю.
– Бумажками замучили? – сочувственно покивал Раванелле, присаживаясь на край стола. Подобрал со стопки документов тяжёлый турмалиновый кристалл с палец длиной и принялся рассеянно вертеть его в пальцах.
– Хорошо было в карьерах тогда, сразу брали и делали…
Тьелперинкваро молчал, и Раванелле с готовностью принял это за сочувствие и согласие. Кивнул понимающе, подкидывая разноцветный камень на ладони:
– А что там за ерунда с этими отчётами?
– С какими отчётами?
– Ну, которые на Ингасиндо повесили.
Тьелперинкваро встал, вежливо взял турмалин – Раванелле не возражал, мало ли, может, ему тоже хочется поиграться, - но вместо игр зачем-то отнёс кристалл к дальним полкам и убрал туда. Повернулся к гостю:
– Давай пройдёмся немного, - и приглашающе кивнул на дверь.
Хоть и немного удивившись (ну вот, а говорил, что занят!), Раванелле охотно согласился, но погулять удалось недалеко. Тьелперинкваро пропустил его вперёд на выходе из кабинета, сам остановившись в дверях, а когда не обративший на это внимания гость сделал ещё пару шагов, то сказал:
– Достаточно.
Сам он так и стоял, прямо дверях, и продолжил, игнорируя недоумение Раванелле:
– Отчёты на Ингасиндо “повесили” одновременно с ответственностью за геологоразведку. Это обычная обязанность главы отряда, и из всех мастеров только Ингасиндо, по-видимому, этого до сих пор не понимал.
– Да брось, это же всё ерунда… – неуверенно возразил Раванелле, подозревая за этим серьёзным тоном розыгрыш. Только странный какой-то, не смешной.
– Это не ерунда, а возможность для всех остальных мастеров пользоваться результатами разведки друг друга. Не разыскивая для этого по всей границе участников нужной экспедиции. Если Ингасиндо этого до сих пор не понимает, то я не вижу смысла ставить его во главе отряда.
– Да, да, это всё понятно, - перебил его Раванелле, отмахиваясь. – Но сдавали же нормально отчёты, ну и что, что их Хесталассэ писал?
– Ты думаешь, нет разницы, кто проверяет образцы, Хесталассэ или Ингасиндо?
– Да при чём тут это?.. – растерялся Раванелле. – Чего ты сейчас цепляешься, когда столько лет всё хорошо было? Конечно, с образцами всегда Ингасиндо работает, он просто с бумажками возиться не может, а Хесталассэ не сложно же с его слов написать. Сам-то он ты помнишь, как в камне разбирается.