Взгляд в прошлое

Шлома Владимир

Ладно, звоните в скорую, – согласился он.

Михаил сходил к дежурной по общежитию, позвонил в госпиталь, и вызвал скорую, сказав, что капитану Щеглову плохо, что-то с животом. После этого Николай выпил немного спирта, и все стали ожидать результатов. Скорая примчалась очень быстро, преодолев сто пятьдесят метров, отделявших общежитие от госпиталя, за каких-то тридцать минут.

– Ну, где больной? – спросил приехавший врач.

– Я больной, – сказал Николай. – Только уже все прошло. Вот немного спиртом прижег, и прошло. Наверно язва.

Скорая уехала, а четыре товарища дружно выпили за свое здоровье. Все чувствовали себя нормально, поэтому выпили еще раз. Потом еще, и еще. Теперь уже никто пить не боялся, это действительно

был отличный этиловый спирт. Вот только здоровье такой дозы спирта не выдержало, и отказалось держать их на ногах, поэтому все остались ночевать на полу в комнате у Николая. Ну а потом, целых два месяца был праздник у всех офицеров и прапорщиков, проживающих в общежитии. Николай никому не отказывал, и щедро угощал всех. Кто к нему только не приходил, многих из них он раньше даже в глаза никогда не видел. И странное дело, никто из них, почему-то, не догадался прийти в гости с закуской. Через месяц Николаю уже пришлось извиняться перед гостями, что закуски у него больше нет, и денег на закуску тоже больше нет. Но гости на него не обижались. Они выпивали, кто сколько хотел, закусывали мануфактурой (нюхали рукав своего кителя), и, поблагодарив, уходили. Когда спирт закончился, Николай облегченно вздохнул. Наконец-то, этот кошмар, с бесконечной чередой гостей, закончился.

Вовочка

Его почему-то все называли Вовочкой, несмотря на то, что он был под два метра ростом. Учился он средне, и отъявленным нарушителем воинской дисциплины не был, но, тем не менее, доставлял начальнику курса много хлопот. С виду обычный курсант, но было в нем что-то необычное, из-за чего однокурсники считали его странным парнем, а начальник курса обещал при выпуске из училища написать ему такую характеристику, с которой и в тюрьму не примут. Сам Вовочка же считал, что все дело в его свободолюбивом характере и обостренном чувстве справедливости.

На первом курсе Вовочка ничем не отличался от других курсантов, в меру прилежный, дисциплинированный, все экзамены сдавал без двоек, и с физической подготовкой все было нормально, а кроссы на три километра вообще лучше всех бегал. А на втором курсе, он вдруг решил стать спортсменом. Казалось бы, такому стремлению курсанта начальник курса должен только радоваться, но только не в этом случае. Вовочка решил играть в регби, но такой спортивной секции в училище не было.

– Послушай, Парфенов, – сказал ему тогда начальник курса, – выбери что ни будь попроще, легкую атлетику, например. Ты ведь хорошо бегаешь. Или гимнастику. Можешь заняться борьбой самбо, майор Погорелов обучит тебя своим самым секретным приемам, и ты будешь непобедимым. Ну, или шахматами займись, тоже ведь спорт. Выбери любую секцию из тех, которые есть в училище, но секции регби в училище нет! Где ты тренироваться будешь?

– В студенческом городке, – ничуть не смущаясь ответил курсант. – Там негры тренируются. Я видел, когда нас через городок в баню водили.

– Ну и кто тебя туда отпускать будет? – не уступал начальник курса.

– Вы, – уверенно ответил Вовочка. – Мне только два раза в неделю нужно будет ходить на тренировки.

– Значит, как минимум одна тренировка в будний день, вместо самоподготовки, – уточнил начальник курса. – Это не в моей власти. По такому вопросу нужно к начальнику училища обращаться. А кто к нему пойдет? Ты? Все, иди, и займись чем ни будь полезным.

Вовочка ушел, а через несколько дней радостный прибежал к начальнику курса.

– Александр Михалыч, начальник училища разрешил мне ходить на тренировки по регби, – сообщил ему Вовочка.

– Во-первых, не Александр Михалыч, а товарищ майор, – строго поправил его начальник курса.

– Есть! Товарищ майор, а не Александр Михалыч, – исправился Вовочка. Но я ведь к Вам со всем уважением, а в обращении «товарищ майор» никакого уважения нет.

– А как ты попал к начальнику училища? – поинтересовался майор.

– Да очень просто, – не понял его Вовочка, – узнал, где находится его кабинет, и пошел.

– А о том, что к вышестоящим командирам и начальникам можно обращаться только по команде, ты знаешь? Или устав никогда не читал?

– Знаю, но это ведь просто формальность, – пояснил свою точку зрения Вовочка.

– Смирно! – скомандовал майор. – За нарушение порядка обращения к вышестоящему начальнику, объявляю Вам пять нарядов на работу вне очереди. И запомните, это не формальность.

Пять дней вместо дневальных Вовочка мыл туалет, но зато, у него было разрешение на тренировки по регби. С тренировок он всегда приходил с разбитой губой, или с фингалом под глазом, но всегда был в приподнятом настроении, и всегда улыбался. А у начальника курса появилась еще одна головная боль, теперь нужно было всем объяснять, что это за курсант у него в строю стоит с разбитым лицом, и что с ним случилось.

– Ну ты бы его куда ни будь внутрь строя, что ли, спрятал, – советовали ему, – а то стоит в первом ряду, у всех на виду.

А куда его с таким ростом спрячешь? Через два года к его синякам, правда, все привыкли, но когда курсанты из казармы переехали жить в общежитие, с Вовочкой начались новые проблемы. Был в то время комендантом училища майор Фещенко, человек очень толстый, похожий на столовую свеклу. Он очень усердно наводил порядок в училище, делая замечания даже полковникам, чем сам же нарушал устав. Периодически он совершал рейды по курсантскому общежитию, чем очень раздражал Вовочку, который закрывал свою комнату на ключ, и не пускал в нее коменданта.

– Товарищ майор, это опять Вы? – обычно спрашивал он, когда за дверью стоял комендант. – Подождите немного, я сейчас наведу порядок, и открою.

Держал коменданта за дверью минут пять, а потом спокойно ее открывал. Комендант был вне себя от ярости, обыскивал всю комнату, но ничего не находил. Да обычно там ничего и не было, Вовочка просто играл у коменданта на нервах, а если что и было, то Вовочка складывал бутылки со спиртным в авоську, и вывешивал ее на веревке за окно. Комендант жаловался и на курсанта, и на начальника курса начальнику училища, но тот попросил коменданта предоставить ему факты, а не слова, хотя беседу с начальником курса, кстати, очень неприятную для последнего, он все же провел. В свою очередь, начальник курса провел беседу с курсантом, во время которой и предупредил последнего, о характеристике, которая его ждет при выпуске из училища.

– Александр Михалыч, ну что я такого сделал? – с невинными глазами объяснял Вовочка. – Я просто заправил койки, которые ребята с утра не успели заправить. Ну не показывать же коменданту весь этот бардак, который они оставили. Я с ними проведу беседу, – обещал он, словно издеваясь над начальником курса.

На обращение к нему по имени и отчеству, начальник курса уже не обращал внимания, к этому Вовочка его уже приучил. А для коменданта теперь было делом чести поймать Вовочку с поличным, и через некоторое время ему это удалось. Он появился в общежитии поздно вечером, когда его уже никто не ждал, и застал курсантов врасплох. Вовочка, с соседями по комнате, спокойно сидели за столом и ужинали. Дверь в комнату на ключ закрыта не была, а на столе стояла начатая бутылка водки, и несколько бутылок пива. Обрадованный комендант связал в узел скатерть, которой был накрыт стол, вместе со всем содержимым, которое находилось на столе, и отнес этот узел к дежурному по училищу, сказав, что завтра он все это отнесет начальнику училища. Над Вовочкой нависла серьезная угроза, но он умел выходить без потерь из сложных ситуаций. В то время, для улучшения командных навыков, вторыми помощниками дежурного по училищу назначались курсанты пятых курсов. К такому помощнику дежурного по училищу и обратился Вовочка за помощью. Ночью они заменили бутылки с водкой и пивом, на бутылки из-под молока и кефира.