Взгляд в темноте
Шрифт:
В десять минут пятого он отправился на Дрифтвуд-лейн. Объехал улицу и наконец решил припарковаться в леске возле ее дома. На всякий случай…
Арти прошел по лесу у побережья. Вспомнил, как плескалась вода тогда на пляже, этот уютный шум волновал и согревал его холодными ночами.
Ее машина стояла на дорожке за домом, ключи оставлены в зажигании. Нину он увидел в кухонном окне: она выгружала покупки. Со светильника сняли абажур, поэтому кухня была ярко освещена. И Нина выглядела просто красавицей в своем бледно-голубом свитере, брюках и шарфе. Покрышку он сменил быстро, пытаясь определить,
Он подошел к кухне и осторожно постучал. Она подбежала к двери и удивленно посмотрела, но он держал ключи и улыбался ей через стекло. Тогда и она улыбнулась и открыла дверь, такая теплая и гостеприимная, и ее голос словно обнимал его, приглашал войти, говорил, как он желанен.
Потом она спросила, сколько ему должна. Он поднял руку… конечно, он был в перчатках… и выключил в кухне свет. Обхватил ее лицо и поцеловал.
— Расплатись со мной вот так, — прошептал он.
Она влепила ему пощечину. Просто не верилось, что эта маленькая рука может так сильно ударить.
— Убирайтесь, — сказала она так, будто он грязь, будто не нарядился специально для нее и не оказал ей честь.
Тогда он обезумел. Как и прежде. Это случалось с ним, когда отказывали. Ей надо было думать, прежде чем его распалять. Он протянул руки, чтобы сделать ей больно, выжать из нее эту подлость. И коснулся ее шарфа. Но она как-то ускользнула от него и убежала в гостиную. Не издала ни звука, не позвала на помощь. Потом-то он понял почему. Не хотела, чтобы он узнал о ребенке. А сама попыталась достать из камина кочергу.
Он рассмеялся. И стал медленно говорить ей, что собирается сделать. Взял обе ее руки в свою и отобрал кочергу. Схватился за шарф и затянул на шее, а она задыхалась и хватала ртом воздух, руки болтались, как у куклы, но потом обмякли и повисли, прекрасные карие глаза расширились, остекленели и обвиняющее уставились на него, а лицо уже посинело.
Бульканье стихло. Он держал ее одной рукой и фотографировал, жалея, что у нее открыты глаза, и тут бульканье раздалось у него за спиной.
Он обернулся. Мальчик стоял в холле и не сводил с него огромных карих глаз, прожигающих насквозь. И хватал ртом воздух, как его мать минуту назад.
Словно он и не убивал ее, словно она переселилась в тело мальчика и собиралась наказать его, преследовать, отомстить.
Тогда он двинулся на мальчика. Он заставит его замолчать и закроет эти глаза… Он вытянул руки и наклонился над ребенком…
И тут в дверь позвонили.
Надо бежать. Он бросился в кухню, выскользнул через черный ход и снова услышал звонок. Но машина была рядом, и уже через несколько минут он был у себя в мастерской. Спокойно. Спокойно. Он отправился в «Мельницу» выпить пива и съесть гамбургер и сидел там, когда новость об убийстве на Дрифтвуд-лейн разнеслась по городу.
Но он испугался. Патрульный мог узнать фото Нины в газете и сказать коллегам: «Странно, вчера вечером я видел ее на дороге, и некий Таггерт чинил ей машину…»
Он решил уехать из города. Но, уже пакуя вещи, вдруг услышал, что свидетельницу, соседку, сбил с ног человек, бежавший от дома Петерсонов, и она опознала Рональда Томпсона, семнадцатилетнего юношу, которого за несколько часов до преступления видели с миссис Петерсон.
Арти сложил фотоаппарат, диктофон, снимки, пленку и кассеты в металлическую коробку и закопал под кустом за мастерской. Что-то подсказывало ему подождать.
А потом Томпсона поймали в мотеле в Вирджинии, и мальчишка его тоже опознал.
Удача. Невероятная удача. В гостиной было темно. Мальчик не разглядел его лица, а потом в дом вошел Томпсон.
Но он начал следить за ребенком, подбираться к нему. Нил наверняка был в шоке. Но что, если он когда-нибудь вспомнит?
Эта мысль мучила Арти в кошмарах. Те глаза не давали покоя бессонными ночами. Иногда он просыпался посреди ночи в поту, дрожа, и ему казалось, что глаза смотрят в окно его спальни, а ветер издает тот же булькающий звук.
После этого он больше не искал девушек. Никогда. Только ходил в «Мельницу» по вечерам, подружился с ребятами и особенно с Биллом Люфтсом. Билл много рассказывал о Ниле.
До последнего месяца, когда он понял, что ему нужно выкопать кассеты и снова их послушать.
В ту ночь Кэллахан передала по рации, что у нее лопнула шина, и он отправился искать ее. Две недели спустя миссис Эмброуз сообщила, что потерялась, и у нее почти закончился бензин.
Но после этих двоих сны о Нине мучили его каждую ночь. Обвиняли. А несколько недель назад к нему приехал Билл Люфтс с Нилом. И тот сразу уставился на Арти.
Тогда Арти и понял, что до отъезда из Карли нужно убить Нила. А когда Люфтс стал хвастаться о счете на имя Нила… будто его жена видела на столе Петерсона выписку из счета… тогда он понял, как достать нужные ему деньги.
Стоило ему подумать о Нине, как он еще сильнее начинал ненавидеть Стива Петерсона. Петерсону было позволено прикасаться к ней и не получать пощечин, Петерсон талантливый редактор, Петерсона ждут в приемной, у Петерсона новая красивая подруга. Он ему покажет…
Он всегда помнил о комнате на вокзале. Это место, где можно спрятаться или привести девушку, и никто ее там не найдет.
Когда он работал в этой комнате, то все время думал о том, как бы взорвать Центральный вокзал. Представлял, как испугаются и запаникуют эти люди при взрыве бомбы, когда из-под ног будет уходить пол и обрушиваться потолок, все те, кто не обращал на него внимания, когда он старался быть приветливым, никогда не улыбались ему, торопились мимо, смотрели сквозь него, ели с тарелок, которые ему приходилось мыть, и оставляли их жирными от устричных раковин, соусов и масла.
А потом все стало на свои места. План. План Августа Роммеля [9] Таггерта. План Лиса.
9
Эрвин Роммель (1891-1944) — генерал-фельдмаршал, во время Второй мировой войны командовал немецкими войсками в Северной Африке и получил прозвище Лис Пустыни