Взойти на перевал
Шрифт:
Сюзанна кивнула:
— Все правильно.
— Теперь встает вытекающий из второго граничного условия вопрос — избыточная информационная емкость головы этого модификанта. То есть, насколько я понимаю, полушария большого или конечного мозга должны быть полностью сформированы, — Затонов вопросительно посмотрел на жену.
Подсказка последовала немедленно:
— Возраст шести–восьми лет. Но так как процесс передачи содержимого специализированного сервера растянется минимум на десятилетие, то начинать перекачку имеет смысл уже в четыре–пять.
—
— Порядка тысячи двухсот килогерц, — опять подсказала Сюзанна.
— При одном и двух десятых мегагерца, — согласился подполковник, — типовой полукиловатный приемо–передатчик дотягивается максимум на сотню тысяч километров. И увеличивать мощность практически бессмысленно — зависимость дальности от накачки выходного каскада почти не зависит. То есть отсюда с Олимпа до Наташки никак не достать.
— Кто мешает поставить ретранслятор, качественно защищенный от радиации, прямо на планете? — парировала жена.
— Логично, — улыбнулся Затонов, — здесь, родная, ты меня уела. Как я сам не догадался? При нахождении приемо–передатчика ментосвязи на Наташке, за глаза и за уши хватит слабенького одноватного каскада, чтобы полностью охватить всю планету, — он вновь задумался и через пару минут спросил: — Способ инициации ментоканала у модификанта? Или просто приказать ему подойти к передатчику и вложить голову в контур?
— Не думаю, что стоит действовать так грубо и прямолинейно, — высказалась Сюзанна. — Мне кажется, что вполне хватит естественного резонанса. По прикидкам Барденштейна, тех десяти лет, что уйдут на передачу информации, совершенно достаточно, чтобы в какой-то момент образовалась устойчивая обратная связь.
Он побарабанил пальцами по столу, ища еще какие-то аргументы, приняв на себя роль «адвоката дьявола», но на первый взгляд ничего, порочащего идею жены, не обнаружил.
— Подходящие файл–серверы для наших мозгов я на квантово–элементарном мультипликаторе соберу со всеми тестированиями за неделю, — как само собой разумеющееся, сообщил Павел. — Минимум столько же уйдет на изготовление и проверку всего остального необходимого оборудования.
— Ты так торопишься со мной расстаться? — с хитринкой в голосе спросила жена.
— Не понял? — удивился подполковник.
— Я, как воплощение богини, мать–Создательница, поведу свой народ, когда придет время, на юг Америки. А папаша–Создатель, — она ткнула пальцем в грудь подполковника, — займется тем же самым в Европе, заодно перетрахивая всех приглянувшихся модификанточек. Вот тут-то, мужинек, и я тебе рога по наставляю. Развесистые такие… Будешь знать, как при живой жене с первой попавшейся изменять, — Сюзанна указала на как всегда красующуюся на мониторе Наташку и расхохоталась.
— Сюзи, — обиделся он, — а «Волкодав» на что? Максимум полчаса и я у твоих
Она немедленно сменила гнев на милость и через секунды оказалась у него на коленях. После долгого–долгого поцелуя резюмировала:
Дурачок ты у меня, Пашка.
— Мммм?
— Во–первых, это будут уже не наши тела, а… Это будем мы и… не мы. Наши воспоминания, наше мировоззрение, очень медленно закладываемые глубоко в их подсознание. Смешиваясь с собственными знаниями модификантов, с их личной памятью…
— Но там же еще детишки будут. Десять–пятнадцать лет — ну сколько у них в головах накопится? — попробовал парировать подполковник.
— Не скажи, — грустно вздохнула Сюзанна, — лишь бы конфликтовать их и наши воспоминания не начали. Вроде бы не должны — все-таки генные инженеры во главе с Ицхаком Барденштейном довольно устойчивый разум сконструировали. Но кто его знает — ведь такого эксперимента не производил никто и никогда.
— Сама же говорила — для мозга землянина это просто невозможно, — ответил Павел.
— Говорила, — согласно кивнула она, ничуть не скрывая сомнений, — и еще раз повторю — это точно будем не мы. Смесь наших нынешних мировоззрений двадцать пятого столетия и их детских средневековых.
— Но помнить и любить друг друга мы будем или нет? — задал Затонов один из самых насущных для него вопросов.
— Обязательно, Пашенька! — без малейшей паузы ответила жена и опять приникла к его губам.
Вот в момент этого поцелуя и ворвались в родительские апартаменты дети с криком «Мам–пап, а правда, что…» и в растерянности замолчали.
Сюзанна оторвалась от мужа не сразу, но когда у нее это получилось, на ее лице сияла радушная улыбка.
— Что, мои хорошие? — и протянула к ним руки.
Патриция и Мишка бросились к «мам–папе» с радостным довольным визгом.
***
На въезде в город колонну с пополнением из Срединной империи встречали все офицеры штаба. Мишка, узнав в командире гвардейцев тетушку, соскочил со своего коня и бросился спешившейся герцогине на грудь. Кирилл даже позавидовал брату — все-таки Наследному герцогу этикет, в отличие от Правящего, позволял намного больше и, в том числе, открыто проявлять свои эмоции.
Когда подъезжали к главной площади Сталегорска, баронесса Улицкая, при явном попустительстве леди Астории перепрыгнув на холку Занозы, прикрыла герцогу своими прохладными ладошками глаза.
— Не вздумай подглядывать! — предупредила принцесса. — У нас для тебя маленький сюрпризик.
«Маленький?!» — удивился Кирилл после того, как Светка убрала ладошки. Напротив величественного храма Создателей с тянущимся в небо тонким шпилем купола стоял настоящий, пусть и небольшой каменный дворец. Два золотых Сангарских льва держали на передних лапах крышу парадного крыльца. И когда успели построить? Да еще и в тайне от него? Воспользовались занятостью и полным отсутствием интереса к зданиям на центральной площади?