Взрывы в Стокгольме

Пальме Якоб

— Нет, серьезно, неужели у вас там, в Эриксдальских банях, стоит полицейский? — удивился Сюндман.

— Как же! У нас людей не хватает, чтобы проверить даже приличные версии за такое короткое время,— ответил Фаландер.— Только бы они не успели устроить еще один взрыв.

Такими шуточками Фаландер прикрывал свое глубокое беспокойство. Он был серьезно озабочен. Обычно все полученные от населения «типсы» тщательно проверялись, а на этот раз просто не хватало рук. Вместе с тем нельзя было допустить, чтобы люди пострадали только оттого, что в полиции вовремя не прислушались к какому-нибудь «типсу».

— Что же ты

тогда сделал со всеми «типсами», которые поступили? — спросил Сюндман.

— Я не проверял их все подряд. А сделал статистическую разработку.

— Статистическую разработку?

— Ну да! Мы знаем, сколько обычно «типсов» поступает из разных районов города. Из трехсот сорока семи семьдесят два я мог спокойно отбросить как абсолютно бессмысленные. Такие, например, где совсем не те приметы, ну и в этом роде. Оставшиеся двести семьдесят пять «типсов» распределяются по городу примерно одинаково. Единственным исключением является район Клара. Сейчас у нас в три раза больше «типсов» из Клары, чем всегда.

— И что это означает?

— Все может оказаться простой случайностью. Однако не исключена возможность, что их действительно видели в районе Клара.

— В Кларе нам нужна специальная охрана,— сказал Бенгтссон.— Сюндман и Линдгрен должны получить сорок постовых полицейских для наблюдения за Кларой.

— Но Клару могли указать и ошибочно, я повторяю.

— Там разберемся,— сказал Бенгтссон.

Почти весь квартал Клара в апреле 1970 года представлял собой, если можно так выразиться, исполинскую строительную площадку: вырытые в земле котлованы, бесконечные строительные леса, штабеля досок, бетонные фермы, глина, резиновый кабель, сползающий в котлованы грунт. Старые улицы оставались еще на своих прежних местах и на той высоте, что и прежде, но часто оказывались поднятыми на временные помосты, наскоро собранные из брусьев и металлических труб. В некоторых местах улицы стояли как бы на полках, готовых съехать вниз, в котлованы. Чтобы предотвратить сползание целого городского района во все эти котлованы, кое-где пришлось армировать стены с помощью мощных металлических колонн, играющих роль защитного вала.

Целый городской район был таким образом срыт, большая часть гряды Брункебергсосен оказалась снесенной, а площадь Брункеберг наподобие гигантского подноса висела на строительных лесах. Единственное, что еще осталось от прежней застройки, это здание газеты «Афтонбладет» со служебными помещениями и типографией и еще несколько кварталов, вплотную примыкающих к церкви.

Церковь Клара и кладбище с тем же названием были, по сути дела, маленьким оазисом, настоящим парком в самом центре пропитанного выхлопными газами, перенаселенного, серого, загроможденного и запутанного городского района. Парк — излюбленное обиталище тех, кто ночует на улице, но в апреле в утренние часы там было еще слишком холодно и сыро даже для самых закаленных бездомных. Температура поднялась всего на несколько градусов выше нуля, легкий моросящий дождь окутывал все строительные леса, все обреченные на снос дома, церковь и кладбище.

Подобный моросящий дождик вводил в заблуждение, казался поначалу таким зыбким и тихим, что человек , едва замечал этот дождь, а потом вдруг обнаруживал удивительную, неприятную пробивную силу дождевых капель. Человек выходил из дому, и ему казалось:

так хорошо в этой мягкой, легкой тишине с нежным дождевым шелестом!.. И слишком поздно соображал, что нужно было накинуть плащ или захватить зонтик.

Вместе с дождем и сыростью явился холод, и Сюндман с Линдгреном ходили, дрожа от холода и проклиная апрельскую погоду. Они отмечали те места, где надо будет расставить полицейские посты для охраны квартала Клара.

— Здесь мы поставим одного человека,— сказал Сюндман.— А тот, кто будет сидеть вон в том окошке, сможет просматривать сверху всю строительную площадку в бинокль.

— Чур, я беру себе местечко в окне! — заявил Линдгрен.

— Что, боишься размокнуть? Полицейский должен относиться к таким вещам спокойно.

— Ради бога, не разыгрывай из себя деда,— сказал Линдгрен.— Полицейский мерзнет совершенно так же, как любой другой человек, в такую вот собачью погоду.

— Так или иначе, а стоять придется. Нельзя допустить еще один взрыв.

— Да, теперь дело касается нашего престижа,— сказал Линдгрен.

— А что ты думаешь,— сказал Сюндман.— Люди над нами смеются. Люди смеются над полицией. Они и боятся, конечно. Боятся, что в следующий раз взорванным может оказаться их дом. А смех в сочетании со страхом... неважное это сочетание, оно порождает особое чувство — чувство беспомощности: полиция не справляется, нам страшно, страшно, что же нам делать?..

— Посмотри-ка во-он туда,— сказал Линдгрен,— на другую сторону строительной площадки.

— Зеленый габардиновый плащ,— сказал Сюндман.— Два парня...

— Побежали! — предложил Линдгрен.

— Нет,— ответил Сюндман.— До того места метров пятьдесят. Если они нас заметят, успеют скрыться. Надо вызвать подкрепление. Наш автобус около церкви, там у нас десять постовых полицейских.

Беглым шагом они двинулись в направлении, противоположном тому, откуда показались мальчики. Сюндман и Линдгрен с разных сторон одновременно прыгнули в автобус рядом с шофером.

— Быстренько,— сказал Сюндман.— Спускайся здесь вниз, потом вверх, налево по Ваттугатан. Только тихо, и никаких сигналов.

Сюндман еще не кончил фразу — полицейский автобус уже тронулся.

— На Ваттугатан одностороннее движение, да не в ту сторону, в какую нам нужно,— сказал Сюндман.— Но ты так и продолжай все вверх по улице, потом двигай по улице Геркулеса и налево вверх.

— Смотри, вот они,— сказал Линдгрен.— Как раз напротив, вон там, нет, опять исчезли на улице Мира.

— Так, стоп пока,— сказал Сюндман.— Пять человек сходят здесь, быстренько, потом рассыпаются в разные стороны и ищут ребят на всех улицах в восточном направлении. Мы же, все остальные, едем на автобусе дальше, до площади Густава Адольфа, и ищем их в другом направлении.

Пять человек спрыгнули на землю, и автобус опять понесся вперед. Остановились у дворца наследного принца.

— Ты, Стэн,— сказал Сюндман,— ты и еще кто-нибудь идите по Стремгатан и займите пост у моста Риксбрун. Мост Риксбрун — это их единственный шанс от нас улизнуть. Потом мы медленно и методично продвигаемся вперед и вниз вдоль всего района. Заглядывайте в каждые ворота, под каждый автомобиль, за каждый забор. Они у нас здесь как в западне, у них нет ни малейшей лазейки.

Сюндман взял рацию и доложил о происходящем в главное полицейское управление.