XVII. Грязь, кровь и вино!
Шрифт:
Маркиза с любопытством стрельнула глазками по комнате, удивленно вздернула бровь, при виде власяницы на гвозде, а потом с пылом кинулась ко мне на шею.
— Антуан, прости меня!
В это момент распахнулась дверь, увидев меня обнимающимся с мужчиной, Констанс ошеломленно застыла на пороге с ведром в руках, после чего презрительно плюнула и убежала.
Я жестом отослал баска, чтобы объяснил ей все.
— Я больше так не буду... — всхлипнула маркиза. Констанцию он просто не заметила или сделала вид, что не заметила. — Пожалуйста! Я просто привыкла
— Ваша милость? — я состроил суровую морду.
— Хочешь, отшлепай меня? — Мадлен лукаво улыбнулась. — Прямо сейчас! — Она игриво выпятила задок.
— На вас невозможно сердиться... — я тоже улыбнулся.
— Нет, я хочу, чтобы ты меня наказал! — заупрямилась маркиза.
Я принял игру и отвесил ей легкий шлепок по попке.
— Еще! Сильней! — Мадлен хрипло вздохнула. — Проклятье, сильней!
Я шлепнул еще раз, а потом, повинуясь вспыхнувшей страсти рывком сорвал с нее штаны...
В общем, прямо на месте состоялось бурное примирение. А потом я отправил маркизу восвояси, пообещав наведаться к ней днем.
А утром, нас с Саншо с треском выперли. Как выразилась мамаша Констанции, клятым мужеложникам у нее постоя не будет, хоть земля перевернется. Мои объяснения ничего не дали.
Ее дочь пыталась заступиться, рыдала в голос, но ничего не помогло — мамаша осталась непреклонной. Все объяснилось чуть позже, визит Мадлен был только предлогом, как выяснилось хозяйка приревновала Саншо к одной пригожей молочнице.
К счастью, баск уже присмотрел замену, так что мы сразу переселились в другое заведение, ближе к центру, где заняли сразу три комнаты, не пример лучше обставленные — даже со своим сортиром — что являлось непосредственным признаком роскоши.
Я переоделся, оставил Саншо обживаться, а сам отправился к падре Жозефу, в собор Парижской Богоматери, под предлогом посещения обеденной мессы.
И почти сразу же заметил слежку за собой. Вернее, сначала ее почувствовал, а потом только заметил. В метрах пятнадцати позади за мной следовал ничем не примечательный мужик на лошади, похожий на отставного солдата, вдобавок, парочка пеших оборванцев шныряла по пятам, не сводя с меня глаз.
— Черт... — досадливо ругнулся я. — Этого еще не хватало. И кто?
Инициатором слежки мог быть кто угодно: это могла быть проверка из среды заговорщиков, исключать ревность Мадлен тоже было нельзя. Опять же, бедолага де Офорт, возможно решил отомстить и нанял какого-то убийцу. Мало ли кто мог распорядится проследить за недавно прибывшим, но успевшим так лихо засветиться в благородном обществе дворянином.
Дело осложнялось тем, что оторваться от слежки из-за скученности на улицах и моего незнания города не представлялось возможным, а убивать не хотелось, так как это вполне могли быть люди падре Жозефа. Опять же, за смертоубийство по головке не погладят, а Бастилия, вон она, рукой подать. Нависает над Парижем, напоминает о себе.
Так и ехал, ломая голову над тем, что делать.
Ну а потом случилось и вовсе странное.
Под ноги лошади неотступно
При этом, один из оборванцев, успел ободряюще кивнуть мне: мол, следуйте дальше, ваша милость, больше никто вас не побеспокоит.
— И кто им приказал меня оберегать? — озадачился я, но потом вспомнил про родственничка Саншо и обещании баска за мной присмотреть и слегка успокоился.
Правда, уже на территории собора, я явился к падре Жозефу только после того, как окончательно убедился, что слежки нет.
Капуцин после того, как выслушал мой подробный рассказ о событиях, одобряюще кивнул:
— Я вами доволен, у вас получилось, сын мой. О вас оживленно болтают в определенных кругах уже целую неделю. Но будьте осторожны. Что вы еще можете сказать?
— Маркиза дю Фаржи считает, что отправителем письма к ее величеству королеве является герцогиня де Шеврез, — я слегка поклонился. — Однако, я пока не склонен доверять словам маркизы. Это могла сделать она сама либо третье лицо. Одно совершенно точно ясно, отправитель пытается внести смуту в королевскую семью, при этом, явно не руководствуется государственными интересами.
Капуцин едва заметно поморщился.
— Это ясно. Выясните кто это сделал... — приказал он. — Что вы можете сказать о самой маркизе? Насколько сильно она вовлечена в дело заговорщиков? Это не праздный вопрос, маркиза дю Фаржи обретается рядом с ее величеством королевой, нам надо знать о ее убеждениях, чтобы упредить возможные вред, который она может принести государству.
— Маркиза? — я ненадолго задумался. — Она умна, чрезмерно умна и опасна, но ее серьезное участие в заговоре весьма сомнительно. Скорее всего маркиза участвует в нем только номинально и не преследует желание навредить короне. Но я ее знаю пока недостаточно и не спешил бы с преждевременными выводами. Понять женщин весьма трудно.
Святой отец кивнул и неожиданно поинтересовался у меня:
— Что вы хотите от этой жизни, сын мой?
— Покоя, святой отец, — не раздумывая, честно ответил я. — Покоя в душе и в жизни.
Отец Жозеф с интересом склонил голову:
— Вы не задумывались о духовной карьере?
— Часто. Но, увы, понимаю, что пока не готов.
— Это только одному Господу известно! — сурово одернул меня капуцин. — Смирение приходит со временем, главное открыть свои помыслы для святого духа. Но об этом мы еще поговорим. Вы на правильном пути, сын мой. Продолжайте общение с маркизой дю Фаржи, мне нравится ваша тактика. В отношении брата государя — будет неплохо, если вы станете его фаворитом и окажете правильное влияние него, но осторожней, за место подле его высочества существует весьма мерзкая конкуренция. Вас могут постараться убить. Не только клинком, но и ядом.