Я, бабушка, Илико и Илларион
Шрифт:
– Хорошо, сынок, вот ты говоришь, что сперва на свете появились животные, а потом человек. А кто же тогда доил коров и коз?
– Никто! Часть молока высасывали телята, а остальное проливалось…
– Слышишь, Илларион? Молоко проливалось!
– Это еще ничего, Ольга! Ты спроси-ка у него, как труд превратил обезьяну в человека!
– А ну, расскажи, сынок!
– А что тут рассказывать? Взгляни на Иллариона и Илико – сама убедишься!
– Эй ты, сопляк! Если зеркала нет, хоть в колодец посмотри на
– Так вы все равно ничего не поймете!
– Стыдишься? – ухмыляется Илларион.
– Ну так расскажи ты, Илларион! – просит бабушка.
– А что рассказывать-то! Наплел какую-то чушь! Послушать его, так получается, что обезьяна проголодалась и начала обрабатывать землю…
– Смотри ты!.. Дальше?
– Не могла же она лежа копать? Ну и стала на ноги.
– Правда, сынок?
– Брешет он!
– Ага, отказываешься от своих слов?!
– Разве я тебе так объяснял?
– Хорошо, если б так! А то я половины не понял.
Я махнул рукой. Илларион продолжал:
– Так вот, начала обезьяна копать землю…
– А где она взяла заступ?
– Вот про это я забыл спросить!.. Эй ты, дурень, откуда у твоей обезьяны взялся заступ?
– Как откуда? Пошла она в сельмаг к Оцойе и говорит: «Эй, браток! Дай-ка мне вон тот восемнадцатирублевый заступ!» – ответил я.
– А что, тогда Оцойя тоже был обезьяной? – спросил Илларион.
– Оцойя, положим, и сейчас обезьяна! – вставила бабушка. – С килограмма гвоздей украл добрых двести граммов да еще сдачу недодал!
– Привет соседям!
Мы оглянулись. У калитки стоял улыбающийся Илико. Илларион испытующе посмотрел на него и спросил:
– Илико Чигогидзе, признайся честно: как враг или как друг ты к нам пожаловал?
– Ты по крайней мере можешь быть спокоен. Я об тебя даже руки марать не стану! – ответил Илико. – Пришел к соседям за советом!
– Ну тогда милости просим!
Илико подошел к нам, еще раз вежливо поздоровался и присел на бревно. Потом достал из кармана кисет, отсыпал себе табаку, а кисет спрятал обратно. Из другого карманов он достал другой кисет и протянул нам:
– Закурите?
Илларион взял кисет, открыл, понюхал табак и вернул обратно.
– Это, Илико, дорогой, принимай по порошку три раза в день. Таким, как ты, помогает!
– Опять наперченный? – спросил я.
– Нет, трава! – ответил Илларион. – Ну, не скажешь, зачем притащился?
Илико даже не посмотрел на Иллариона, повернулся к бабушке и начал:
– Что с ним говорить, дорогая Ольга. Видишь, ядом брызжет. У тебя, правда, тоже сладкий сироп не бьет фонтаном, но ты – женщина мудрая, посоветуй мне, как быть, что делать? Уйти совсем из села или убить человека и сесть в тюрьму?
– Боже мой, какие страсти!.. Что
– Сейчас узнаешь… Как ты думаешь, легко ли было мне сплавлять дрова по Губазоули? Вот и Зурикела мне помогал тогда…
– Ну и что же?
– А то, что кто-то ворует мои дрова! Понимаешь? Какой-то бессовестный жулик тащит дрова! И никак мне не удается поймать его! Какую ночь не сплю!
– Господи! И из-за этого ты хочешь убить человека?
– Горло перегрызу собственными зубами! Лишь бы схватить мерзавца!
– Что я тебе посоветую, Илико? Не пойманный – не вор.
– Но я-то обворован?
– Конечно!
– Ну, хорошо!..
Илико решительно встал и направился к калитке.
– А ты сложил бы дрова у себя в комнате, – крикнул Илларион, – или спал бы прямо на поленнице!
– Спасибо за добрый совет, Илларион! Если б не ты, что бы я делал, несчастный! – откликнулся Илико и ушел.
В тот же вечер Илико пришел к нам домой и притащил с собой огромного петуха с великолепными шпорами и ярко-красным гребешком.
– Что это такое, Илико? – удивилась бабушка.
– Неужели по нему не видно, что это петух?
– А что с ним такое?
– Ничего. Все болезни он еще в детстве перенес. Хороший драчун и прекрасный петух. Лаять только не умеет, а так лучше всякой собаки – никого во двор не пропустит. Хочу подарить твоему Зурико.
– Только этого не хватало моим бедным курам! – всплеснула руками бабушка. Но Илико уже не слушал. Он отвел меня в сторону и таинственно зашептал:
– Зурикела, дорогой мой, золотой, спаситель мой!..
– В чем дело, Илико?
– Ты привез из города капсюли?
– Ну, привез…
– Сколько?
– Штук тридцать…
– Уступи их мне – и я твой раб!
– Ты, часом, не в разбойники собрался?
– Не спрашивай!.. Ты только уступи мне эти капсюли, а взамен проси, что хочешь!
– Скажи мне, в чем дело, и капсюли – твои!
– Не выдашь?
– Илико!
– Не погубишь меня?
– Тебя?!
– Честное слово?
– Стыдись, Илико!!!
– Ну хорошо, идем ко мне!..
…До самого утра я и Илико сидели у поленницы, потягивали вино и закладывали в дрова динамит и капсюли. Отверстия мы аккуратно замазывали глиной.
У Илико было прекрасное настроение.
– Попался, голубчик? Куда ты теперь денешься? Я-то знаю, кто крадет мои дрова, но, говорят, не пойманный – не вор. Вот теперь я его и поймал! Зурикела, я – гений!
– Илико, смотри, как бы не убило кого!
– Не бойся, убить не убьет, но жару задаст – будь здоров!
– Ну смотри, как знаешь…
– Зурикела Вашаломидзе! Если хоть одна живая душа узнает про капсюли, я зарежусь собственным ножом, и грех падет на твою голову! Запомни это!
Я торжественно поклялся держать язык за зубами…