Я - богиня на измене
Шрифт:
Заботливая мама попыталась перевернуть Ланцелота, но я предупредила ее маневр, спихнув ногой ее тонкую бледную руку.
— Фу-у-ух! — кашлянула я, чувствуя, что после теплой водички зябкий ветерок заставляет губы дрожать от холода, а мокрая ткань платья противно липнет к телу.
Я опустила одну руку в воду, подгребая ею, как веслом и краем глаза поглядывая в сторону берега.
— Горлум, горлум, — задумчиво мурлыкнула я, чувствуя, что так меня еще не доводили! — Да, моя прелес-с-сть!
Мы медленно гребли к берегу, пока Ланцелот смотрел с ужасом на мою руку с
— Йо-хо-хо и бутылка рома! — я выразительно посмотрела на него, видя, что он пытается мне что-то сказать. — Ничего! Немного приловчимся и будем судна грабить. Вытаскивать из-под пациентов и грабить. Ланцелот! Я тебя умоляю! Греби нормально! Ногами, как лягушонка! Раз — два!
Ланцелот греб плохо, но я не сдавалась, глядя на берег, который приближался со скорость один всплеск в секунду.
— Ты всегда сможешь отомстить мне, если будет желание и свободное время в потном рыцарском графике, — чихнула я, понимая, что рядом плывет перископ вражеской руки, мечтающий растереть меня в мелкое какаду.
— Отдать концы! — сардонически выдала я, чувствуя, как нас выносит на туманную мель.
Наша лодка любви ударилась головой о суровый быт, а я сползла на берег, бросаясь в сторону леса, чувствуя, как меня пытаются схватить за платье.
— Стоять! — орал Ланцелот, а я мчалась, петляя между деревьями и зажимая в мокрой руке кинжал. — Стоять! Я кому сказал!
Я бежала по колючим камням, превозмогая боль и мужественно терпя ветки, которые стегали меня по лицу. Огромные стволы деревьев подставляли мне подножки вылезшими замшелыми корнями, а я лишь изредка оборачивалась, прислушиваясь к погоне.
Лес становился все гуще и мрачнее. Загадочный туман клоками висел на ветвях, а чащобы перекликались странными звуками. «Иуть! Иуть! Уп! Уп!», — кричал какой-то удод, вызывая у меня мороз по коже.
Над головой реяла огромная черная птица, из тех, для которых заяц — это лишь легкая прелюдия к основному блюду.
— Иу! — пронзительно закричала птица, делая надо мной круг почета.
— Слышь, канюк! — разозлилась я, падая на мох и прислоняясь к дереву. — Мне еще не каюк!
— Иу! — закричала хищная птица, заслоняя яркое полуденное солнце. Я тяжко вздохнула, чувствуя, как волосы тающими сосульками капают на плечи, а потом вбила красивый кинжал в груду мха.
— Прекрасная дама в беде! — злобненько заметила я, понимая, что очередь рыцарей пока ограничивается лишь Ланцелотом. Кусты недалеко затрещали, заставив меня застыть холодцом. — Прекрасная дама в еде не входит в мои планы!
Я схватила кинжал и припустила наутек, понимая, что Белоснежка из меня так себе, а доброе дикое зверье может заинтересоваться одинокой девушкой далеко не для того, чтобы спеть с нею веселую песенку.
Осматриваясь по сторонам и зябко ежась, я пробиралась лесной чащей, понимая, что если выживу, то из Камелота выживу всех! Главное, что я — не одна. Со мной голод, усталость, нервы. Вместе мы справимся! Я снова уселась на мох, пытаясь вздремнуть. Усталость валила с ног намного лучше красивого мужика, поэтому я начинала дремать.
Как только я очутилась в храме, меня тут же обняли.
— У меня есть две новости, — мрачно заметила я, хватая сразу два яблока девственности и сжирая их со скорость голодной саранчи, надкусив поочередно. — Холосая и плохая… Я уже не в замке. И даже не у озера. Плохая — я в лесу.
— Где именно? — послышался тихий голос.
— Там много деревьев… Справа какой-то пень. Недалеко как бы дуб, а рядом как бы ясень. Тебе это что-то говорит? — заметила я, пытаясь отдышаться после яблок. — А! Вспомнила! Я белку видела! Это очень важная информация для моего спасения?
— Очень полезная. Спасибо, — сардонически заметил рыцарь. — Постарайся найти поляну. Открытую местность. Не прячься под деревьями. Поняла меня? Потерпи немного. Слушай, меня тут смущает, сколько яблок девственности ты съела!
— А тебя что? — я бросила в вазу, как в мусорный бак огрызки. — У тебя есть еще какие-то планы на вечер, кроме как найти меня? Один меня уже спас. На Ланцелоте музыка играет, а я уже стою на берегу! Машу ногой, а сердце замирает! И Ланцелот вцепился мне в ногУ!
Меня прижали к себе, а я чувствовала, как пытаются согреть трясущееся тело.
— Все хорошо. Я приду за тобой. Слышишь. Делай, как я скажу! Ах да, не вздумай ничего есть! Ни грибы, ни ягоды! Я тебя знаю! — предупредили меня, а я проснулась, глядя на уютную полянку грибов. Желудок был согласен на любые компромиссы.
— И вовсе не хотелось! — огрызнулась я милым шапочкам, прикрытым листьям. Встав, я поковыляла дальше, а через два часа изнурительной ходьбы вышла на маленькую полянку. Солнце ползло к закату, а я упала на мох, глядя на красивое небо и вдыхая пряный запах леса.
Мох был мокрый и холодный, а я лежала, лениво глядя на то, как надо мной плывут облака, вслушиваясь в убаюкивающий шелест древнего леса. Глаза закрылись, а на мгновенье я сквозь веки увидела черное пятно, заслонившее солнце. Распахнув глаза, дернувшись, я попыталась отогнать огромную черную птицу, которая кружила у меня над головой.
— Я еще живая! — возмущалась я, глядя на то, как хищная птица села на ветку, сверкнула … внезапно синими глазами и тот час же взмыла ввысь, а я смотрела на то, как она исчезает. — Ястреб с голубыми глазами…
В странных грезах я видела озера, подернутые поволокой тумана, огромные деревья, которые сложно обхватить даже впятером, серые замки с грубой гладкой камней. И тут я услышала стук копыт, а из чащи вылетела черная птица с пронзительным криком: «Иу!» сделала круг над моею головой. Черный конь ломал кусты, ржал и возмущался, а я привстала, сумрачно глядя на спасителя. Если это кто-то из рыцарей, то спасибо. У меня не так много здоровья, чтобы пережить еще одно героическое спасение!
Я схватилась за кинжал, выставив его вперед, а через мгновенье мое сердце ухнуло вниз, а губы предательски дрогнули, когда на меня смотрели синие глаза, а на лице расплывалась нехорошая улыбка. «Посмотри внимательно! Это тот, кто не собирался тебя спасать! Да-да!», — ехидно заметил внутренний голос. Сердце ликовало, таяло и нежилось, глядя на ползущую вверх бровь и дьявольскую улыбку на лице.