Я буду ждать тебя
Шрифт:
Руки уже не тянутся, чтобы убить меня, на горле отсутствуют. Они обнимают, прижимают к себе. Мужской аромат окутывает, а в нос ударяется запах туалетной воды, а теплые губы касаются виска. Мое тело уже лежит не на полу, а на мягкой кровати. Рядом со мной не монстр из кошмаров, а бывший парень, с тревогой смотрящий в заспанные, расфокусированные глаза. Это сон. Все это чертов сон. Я не в лапах чудовища, я около своего мужчины.
— Артур, — обнимаю его в ответ, уткнувшись лицом в голую грудь. Цепляюсь за него как за спасительный круг, ищу в нем поддержки и помощи от всех бед, что свалились на меня. Плачу. Нет, рыдаю. Со слезами освобождаясь от ночного ужаса, в плену которого словно вечность пребывала. — Артур, — он целует меня в макушку, гладит по потной спине.
Я очень мокрая, словно в лихорадке. Пот ручьем течет. Горло немного саднит, словно бы кричала, не переставая, несколько часов. Шрам на животе так неприятно ноет, напоминая то время, когда я чуть не умерла по воле одного психа. Когда врачи с трудом меня спасли, вернув с того света. Полтора месяца лечения, обследований, реабилитации, написания разгромной статьи, возвращения к нормальному образу жизни. Если бы не подоспевший сосед, выбивший дверь ублюдка, начинающая журналистка оказалась бы хладным трупом на полу известного бизнесмена, оставившего на память небольшое о себе упоминание.
— Видана, маленькая моя девочка, — укрывает нас обоих одеялом, при этом, не выпуская из своих объятий. Я все также плачу горючими слезами, только чуть в меньшем количестве. — Все, все, все. Ты рядом! Ты со мной! Никто не причинит тебе вреда. Я обещаю, — чисто интуитивно закидываю на его бедро свою правую ногу в опасной близости от стоячего члена.
Даже в таком моем состоянии его дружок все-таки хочет вновь к киске моей подобраться. И смешно, и грустно. Ведь так хочется забыться, вновь ощутить всю нежность от Артура, которая происходила между нами буквально час или полтора назад. Почему время нельзя повернуть вспять? Почему нельзя вернуться в прошлое и все исправить? От чего нет таких сил как у сестер Холливелл? Они бы точно мне сейчас пригодились. Особенно их книга тайн. Ведь именно в ней все основные заклинания и хранятся.
Так хочется иметь лишь хорошие воспоминания, но мой чертов здравый смысл не позволяет этого сделать. Вместо того чтобы эгоистично воспользоваться парнем, я просто глубоко вздыхаю и прикрываю глаза, надеясь, что сон теперь будет ярким и очень хорошим.
Аромат свежесваренного кофе так приятно щекочет ноздри, что мне ничего другого не остается, как приоткрыть сначала один глаз, а потом уже другой. Пара секунд на осмысление происходящего, что я нахожусь в реальности, а не во власти сна, где преследовали кошмары. Приподнимаюсь на кровати, оглядываюсь по сторонам. Я в Ирландии, в загородном доме Полы Кристенсен, в постели Артура Парфенова, сидящего, кстати говоря, в небольшом плетеном кресле и с нежностью во взгляде смотрящим прямо на меня. Это довольно мило.
На тумбочке замечаю чашку с ароматным кофе, тосты с медом, круассаны и немного фруктов. Завтрак больше смахивает на французскую трапезу, но мне так больше нравится. Также тут лежит небольшой цветок белого цвета (не знаю его разновидность), который я тут же вставляю в волосы. Ощущаю себя как героиня Анджелины Джоли в фильме «Мистер и миссис Смит», когда персонаж Брэда Питта принес ей поднос утром после страстно проведенной совместной ночи. Прямо один в один и у нас также. Стоп! Догадка приходит сама собой. Неужели, Артур помнит, как мне когда-то до безумия нравился этот фильм, особенно их встреча, поцелуй под дождем и утро в незнакомой стране? Неужели, он решил так меня порадовать?
— Хорошо спала? — как-то обеспокоенно спрашивает. Хмурю бровь, не совсем понимая его слов. Ведь охваченная безграничной радостью в груди — теряюсь в реальности. Мой кошмар. Он точно его имеет в виду.
— Хорошо, — киваю согласно головой, прислонившись спиной к мягкой спинке и натянув повыше простыню. Да, мы с ним уже многократно трахались, а я не хочу, чтобы с утра он лицезрел мои сиськи. Пусть хоть в раннее время у нас будет какая-то преграда. — Даже очень хорошо, — беру в руки горячую чашку, грею об нее руки и делаю маленький глоток, стараясь не обжечь язык. Могу ведь лохануться. — Может быть и еще поспала, если бы не запах кофе, — рассматриваю комнату в поисках часов. Телефон мой явно в комнате валяется на другом конце дома. — Сколько сейчас времени?
— Практически десять утра, — Артур отталкивается от подлокотников и поднимается на ноги. Только сейчас замечаю, что на нем джинсы и белая футболка. Сменил он килт на привычную одежду. — Скоро нужно интервью брать у молодоженов, иначе уедут они на медовый месяц, — в его руках вижу небольшую флешку. — Тут, — машет устройством, — весь заснятый материал. Как только поболтаем с Полой, сможем и его просмотреть, — убирает штучку к себе в карман.
— Как там свадьба прошла? — прячу улыбку за чашкой. Сразу вспомнился наш уход в дом. Все там веселились, а мы отправились любовью заниматься всю ночь.
— Феликс, — слегка посмеивается, — рассказал, что Пола с Браном с пониманием отнеслись к нашему побегу, — ну вот как он смог прочитать мои мысли? Я же даже не намекала на это.
— Господи, — одной рукой держу чашку, а другой прикрываю простыней лицо, прячась за ней от взгляда Артура, — как же стыдно. Мы приехали освещать их свадьбу, а вместо этого устроили себе медовый месяц.
Неожиданно чашка исчезает их моих рук, простыня летит в сторону, а решительно настроенный Артур уже кусает меня за губы, даря страстный, вышибающий весь воздух из легких, поцелуй. Целуемся, словно изголодавшиеся друг по другу звери, словно бы только что нашедшие друг друга. Отрываюсь от спинки кровати и сама углубляю поцелуй, обнимаю Артура за шею, намереваясь забраться на его колени, но громкий стук в дверь рушит все наши планы к чертовой матери.
Парфенов отскакивает от меня, как в задницу пчелой ужаленный, я простыней вновь прикрываюсь и перевожу сбившееся дыхание. Дотрагиваюсь до губ, ощущая небольшую ранку в правом углу. Все-таки метку поставил. Парень же явный дискомфорт ощущает в штанах, раз трогает свой пах. Поправляет возбужденный член.
— Парфенов, срочно открывай! — Феликс. Что это ему тут понадобилось? Почему он нас таким способом донимает? — Кое-что случилось.
А вот это уже не хорошо. Это плохо, очень плохо. Артур чертыхается, бросает мимолетный взгляд на меня, при этом, судя по всему, оценивает внешний вид. Ну, вот нечего мне сейчас надеть. Все вещи в спальне остались. Словно бы снова прочитав мои мысли, он принимает решение пустить к нам этого не вовремя явившегося парня. Черт бы его подрал. Все он испортил.
Едва дверь открывается, в комнату, как ураган врывается шокированным чем-то Феликс, берет со столика пульт и включает телевизор на новостном канале. Что могло такого катастрофического произойти, раз парень прибавляет громкость, многозначительно глядя на ничего не понимающего Артура? Как он может быть связан с репортером, стоящим около частной клиники Шарби? И его, кстати, туда не пускают какие-то люди в черном. ФБР? ЦРУ? МИ-6? Какого черта происходит?
— Как нам сообщили совсем недавно, дочь известного российского бизнесмена — Кристина Князева доставлена в частную клинику в тяжелом состоянии, — вещает молодой человек в черный микрофон. — Девушка была найдена близкой подругой в ванной с перерезанными венами. Если бы не вовремя приехавшая скорая помощь, ее бы было уже не спасти…