Я буду ждать тебя
Шрифт:
— Не можешь время со мной провести, — обиженным, грустным голосом, от чего становится его чуточку жалко. Рауль же все-таки настоящий мужчина, без замашек отъявленного бабника, но пока что пройти с ним следующую базу никак не могу. — Не хочешь афишировать наши отношения.
— Это временно, — тут же его поправляю. — Мы же откроемся всем на завтрашнем приеме, — в сумочке настойчиво орет мобильник противной мелодией. Либо приставучий Жан, мечтающий о встрече или хотя бы разговоре по телефону, либо очередной работодатель со своими выгодными предложениями и чертовыми соблазнами, которые уже порядком мне надоели.
— Прием, — Рауль на пару секунд задумывается, после чего ложится на самый край сиденья и, протянув вперед руки, хватает меня за ноги, притягивая к себе. Визг от неожиданности раздается по всей округе. Хорошо, что рядом никого нет, а не то «милые люди» могли бы и полицию вызвать на помощь, якобы попавшей в лапы к маньяку девушке. — Жду не дождусь, — руки движутся вверх, отчего колени трясутся, а внизу живота разливается приятная истома.
Что он творит? Почему я позволяю ему пробраться мне между ног и накрыть ладошкой текущую, разгоряченную плоть? Смотрю в черные глаза, затуманенные поволокой, и прикусываю нижнюю губу, с трудом стон сдерживая. Если он продолжит в том же духе, я просто не выдержу. Вытащу его из машины и оседлаю посреди улицы, к великому ужасу всех соседей.
— Рауль, — на дрожащих ногах делаю шаг назад, выставляя вперед пакет, как защиту от его шаловливых ручонок. — Увидимся завтра вечером. Я тебя позвоню, — проговариваю словно скороговорку и, развернувшись на пятках, пулей влетаю в подъезд, а потом на своих шпильках преодолеваю несколько этажей и оказываюсь около заветной двери.
За мной как будто сам дьявол с вилами в руке гнался, намереваясь сделку заключить, забрав навсегда душу. Адово пекло, как говорил герой сериала «Игра престолов». Вот так денек у меня сегодня произошел, богатый такой на события он оказался. Даже и не знаю, что завтра то меня может ждать. Хорошее или плохое? Лучше бы это был первый вариант, так как второй уже сейчас намечается в виде звонка моей мамы, с которой мы последний раз разговаривали неделю назад.
— Да, мам, — прохожусь по гостиной, кидаю сумочку с пакетом на диван и попутно включаю телевизор. Пусть какой-то фильм будет на заднем плане, а иначе от тишины на стены лезть начну.
— Видана, как ты там? Все ли у тебя в порядке?
С родителями у меня прекрасные отношения, так как мы довольно дружная семья, сталкивающаяся порой с большими проблемами. То поведение Олега, то ссоры папы с мамой, вплоть до развода, то мой неожиданный побег из России. И кстати о том, что я в Париже теперь живу, осведомлена лишь семейка Соболевых, которые никому об этом не говорят. Родители знают, что я во Францию перебралась, но им не известен точный город. Да и говорить им как-то не хочется. Пусть останутся в неведении, иначе начнут часто приезжать и при мне заводить разговор про брата. Наверное, и сейчас мама снова затронет тему своего старшего сына. Спросить про меня это так, чисто из вежливости. Сейчас ее волнует лишь Олег, хотя она и встала на сторону его жены Анны.
— Все прекрасно, мам, — иду до кухни, прямо к холодильнику, из которого достаю тарелки с картофельным пюре и овощное рагу, приготовленные вчера лично мной. Ведь сюда я никого не подпускаю, а все также готовлю себе еду, не нанимая какого-то помощника. На микроволновке ставлю необходимое время подогрева и прислоняюсь задницей к столешнице, поставив телефон на громкую связь.
— Работа в редакции безумно нравится, — делаю глоток яблочного сока прямо из графина, наплевав на нормы приличия. Я у себя дома, могу позволить себе такую распущенность. — Завтра начальница прием устраивает для своих сотрудников.
Мама никогда не показывала неприязни к собственной дочери, всегда интересовалась переменами, давала ценные советы, но сейчас… В связи с не очень приятной ситуацией, разрывается между своей невесткой и сыном. Ругает взрослого мужика, а потом тут же сожалеет об этом. И ведь ее можно понять, так как она мать, которая хочет, чтобы у ее детей все было хорошо. Только вот Олег не научился в тридцать лет самостоятельности, а я уже лет в шестнадцать могла и жить отдельно от семьи, не завися от них и не рассчитывая на карточку с деньгами.
— Очень рада за тебя, Видана, — чувствую, что мама сейчас улыбается. Натянуто, но улыбается. Ей хочется начать разговор, но она не знает, как это правильно сделать. Словно может меня этим обидеть, да только я уже давно перестала вести себя как капризный ребенок. Реально смотрю на вещи. — А я тут с Анной недавно разговаривала, — начало интересующей ее темы, — они с Клариссой решили ненадолго в Россию приехать, чтобы нас увидеть, — скорее всего сбежать захотелось от Олега и его извинений. — Через пару дней должны быть тут. Если удастся поговорить с Олегом о поездке их дочери за границу. Уверена, что он отпустит ее, а может быть и сам появится на пороге нашего дома.
Достаю из микроволновки тарелку с ужином, ставлю ее на стол и, взяв вилку с ножом, сажусь на барный стул. Живот предательски начинает урчать, так как с самого утра ничего не ела, даже не перекусили с Джи в кафе, ведь было некогда на отдых. Хотелось купить платье и отмучиться с шоппингом, который последнее время вызывает море раздражения.
— Я не разговаривала с братом, мама, — решаю взять инициативу в свои руки, а иначе она так и будет ходить вокруг да около. Иногда Таисия Валентиновна мямлей оборачивается, не в состоянии что-то рассказать. Приходится из нее клешнями информация добывать.
— После того, как он попросил о помощи, а потом сбежал в свою Прагу, я вычеркнула его из своей жизни, — жестоко, но такова горькая правда. Скрывать свое истинное отношение я не намерена. — Зря ты, мам, думаешь, что стану с ним общаться. Скорее с неба жабы начнут падать, чем я наберу его номер, — поднимаюсь на ноги, беру нетронутое блюдо и вновь возвращаю в холодильник, беря оттуда яблоко. Перехотелось есть, просто фруктом перекушу. — А теперь извини меня, много работы в редакции, — нажимаю на завершение звонка, громко ругнувшись на всю квартиру.
Впервые в жизни я вела себя очень грубо с мамой, которая, по сути, ни в чем не виновата. Она просто хочет наладить отношения с сыном, увидеть его счастливым, рядом с любимой женой и их маленькой дочкой Клариссой, с которой он вроде как не может толком пообщаться. Лишь на некоторое время Анна дает ему возможность побыть с ребенком. Вот ведь видеть не хочет мужа, а на развод не подает. Неужели, самой приятно себя идиоткой ощущать? Или же ждет подходящий момент, когда можно растаять и простить его? Идиотка, считающая себя умной, взрослой женщиной. Если уж тебе изменили, закончи немедленно все отношения, которые ни к чему хорошему не приведут.