Я бы сказала, что люблю...
Шрифт:
— Ладно, — сказала я наконец. — Проведем базовую проверку. Но никто не должен об этом знать.
Бекс улыбнулась:
— Заметано.
Мы посмотрели на Лизу, она пожала плечами:
— Давайте начистоту. Он либо вражеский агент, пытающийся внедриться в Академию Галлахер через Ками…
Она остановилась на полуслове, и мне пришлось ее подстегнуть:
— Или?
Лицо Лизы просветлело.
— Или твоя родственная душа.
Глава 10
Начиная с этого момента, если вы как-то связаны со мной или по своему статусу можете вносить записи
Просто я не очень горжусь тем, что случилось потом. Хотя мне и не стыдно за это, если так бывает. Порой мне кажется, что вся моя жизнь — сплошное противоречие. Последние три года я только и слышу: «Не сомневайся, но будь терпелива», «Будь логична — доверяй инстинктам», «Следуй протоколу, но импровизируй», «Никогда не теряй бдительности, но внешне будь расслабленной и беззаботной».
Вы же понимаете, если давать девушкам подобные советы, рано или поздно это приведет к любопытным результатам.
Остаток недели тянулся бесконечно. Мы молчали о нашем уговоре, но все время помнили о нем, и воздух был наэлектризован ожиданием.
В субботу мы поднялись на рассвете, но это, конечно же, не моя идея. Из-за ежегодной феерии «Грязных танцев», устраиваемой Тиной Уолтерс — мы раз десять просмотрели сцену «Никто не загонит малыша в угол», — мне было просто необходимо немного поваляться в кровати. Но хоть Лиза и не в первых рядах по физподготовке, она лучше всех в мире вытряхивает меня из постели. А это говорит о многом, учитывая то, какая женщина меня воспитала.
Макей спала в наушниках, поэтому Лиза могла совершенно свободно орать.
— Мы делаем это ради тебя! — кричала она и тянула меня за ногу.
Бекс отправилась на поиски завтрака.
— Давай, Ками, вставай. — Лиза для равновесия уперлась ногой в матрас.
— Нет! — бормотала я, натягивая на себя одеяло. — Еще пять минуток.
— Он — живец! — Лиза схватила меня за волосы, а это нечестный прием, так как для меня это очень болезненно.
— Но за час он им быть не перестанет, — взмолилась я.
Тогда Лиза присела на кровать и, наклонившись к самому уху, прошептала:
— Передай Сьюзи, что она везучая кошка.
— Встаю! — Я тут же отбросила одеяло.
Минут через десять Лиза вела нас к подвалу. Бекс дала мне добытые где-то сладкие тосты. Коридоры пусты, в здании тишина. Все это напоминало лето, вот только в каменных стенах поселился холодок, и мои лучшие друзья были со мной. Когда мы дошли до торговых автоматов возле офиса доктора Фибза, я откусила тост и буквально почувствовала, как в кровь поступил сахар.
— Ну что, готовы? — спросила Бекс. Лиза кивнула. Они обе посмотрели на меня. Раз уж мы зашли так далеко, и меня все равно вытащили из постели, надо идти до конца.
Я вытащила из кармана монетку и потянулась к прорези в автомате, но Лиза остановила меня.
— Погоди. — Она протянула руку за монеткой. — Если кто-то будет проверять логи, мое имя вызовет меньше подозрений.
Вообще-то мы пока ничем не нарушали школьных правил. Я точно знаю, проверяла. Нам разрешалось делать сколько угодно «специальных проектов» для «самостоятельных исследований», и нигде не оговаривалось, что нельзя самостоятельно изучать «специальных» парней. И все же разумнее отдать монетку Лизе. Пусть лучше она прикладывает большой палец к голове Джорджа Вашингтона, бросает монетку и выбирает объект А-19.
Через две секунды автомат открылся, впустив нас в коридор, который вел к самой лучшей лаборатории судебной экспертизы за пределами ЦРУ. Если бы Лиза выбрала объект В-14, то из деревянной панели позади нас опустилась бы лестница.
В лаборатории, Лиза сразу достала из сумки бутылку мистера Смита и водрузила ее в центре стола. Отбитое горлышко приклеили на место, и я почтизабыла, почему выронила ее.
— Прогоним ее через систему и посмотрим, что у нас тут есть, — объявила Лиза официальным тоном. Слишком уж она бодра для семи утра в субботу! Я и так могла ей сказать, что мы получим — ничего. Абсолютно ничего. На бутылке из-под «Доктора Пеппера» обнаружатся отпечатки студентки Академии Галлахер (то есть мои), преподавателя академии (Смита) и абсолютно невиновного постороннего лица, чье единственное преступление состояло в том, что он пожалел девушку, которая вынуждена была рыться в урне (Джоша).
Я попыталась изложить все это Лизе, но она уже надела белый лабораторный халат, а ничтоне доставляет Лизе большего удовольствия, как возможность походить в белом халате. Поэтому я закрыла рот на замок, и поудобнее устроилась за столом и сама не знаю как, задремала.
Через час Лиза растолкала меня и сообщила, что отпечатки Джоша не числятся в системе. Какая неожиданность! Это означало, что он никогда не был в тюрьме или армии. Он не был практикующим юристом или сотрудником ЦРУ. Он никогда не пытался купить огнестрельное оружие или выставить свою кандидатуру на выборах (что, по некоторым причинам, было для нас большим облегчением).
— Ну вот, видишь? — сказала я Лизе, надеясь, что она оставит мысль об охоте и позволит мне вернуться в постель. Но Лиза посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
— Это только первая фаза, — с обидой в голосе сказала она.
— Какой же будет вторая?
Лиза смерила меня долгим взглядом:
— Иди спи.
— Не понимаю, как я дала уговорить себя на такое, — сказала я, скорчившись в кустах возле дома Джоша. Мимо проехала еще одна машина, и музыка стала громче.
— Не понимаешь? — прошипела Бекс и повернулась к Лизе. — Ты же сказала, что в восемь в доме никого не будет.
— В доме Абрамсов никого и нет.
Лиза имела право оправдываться. В конце концов, она потратила три часа на то, чтобы пробиться через файер-волы [11] (наши, не городские), покопаться в базе розевильского отдела образования и выяснить, что «мой» Джош — это Джош Абрамс, проживающий по адресу ул. Северная Белис, дом 601. Еще час ушел на то, чтобы проникнуть в почтовый ящик семьи Абрамсов и перехватить письмо, в котором Джоан Абрамс (мама Джоша) обещала некой Дороти, что «Мы ни за что не пропустим вечеринки-сюрприза для Кита! Придем ровно в восемь!»
11
Аппаратно-программные средства межсетевой защиты компьютеров.