Я - чертовка

Гаврик Зинаида Владимировна

Я аж присела. Честно говоря, ожидала чего угодно, только не этого. Я думала, он скажет что-то вроде: «На людей мне плевать, а ты отныне будешь делать то, что я скажу, иначе пожалеешь».

— Начнем с того, что я тебя боюсь, — ответила с задержкой. — Ты ведь, помнится, хотел меня прикончить…

— С чего ты взяла? — злобно осведомился он.

Тут я окончательно потерялась. Интонация никак не сходилась со смыслом сказанного.

— И с каких, интересно, пор ты меня боишься? — Он снова сократил расстояние и встал так близко, что я чувствовала тепло его тела. Хотела отшагнуть, но ноги словно закостенели.

— Ты меня, вообще-то, похитил.

— И? — Он поднял руку и с легким нажимом провел большим пальцем по губам, заставив

их на мгновение раскрыться. Я смотрела на него, как кролик на удава, остро ощущая неправильность происходящего, но не находя в себе сил остановить это. — Разве ты боишься меня? Я читаю твои эмоции как книгу и не вижу там ни страха, ни ужаса. Есть раздражение от того, что сопротивляться собственным чувствам все труднее. Приходится идти на ухищрения и выдумывать себе чудовище для борьбы. А я на эту роль идеально подхожу. Но глубже всего сидит обида. Обида, что я не сделал этого раньше.

— Чего именно? — пролепетала я, загипнотизированная его голосом и взглядом.

— Не украл тебя.

А вот тут он прав. Надо было раньше. До того, как я уехала в город. В тот момент я пошла бы за ним без вопросов. А быть похищенной им — о, это был предел мечтаний! Раньше, но не сейчас. Внутри снова всколыхнулась злость. Я вспомнила разговор с банником. Решили они меня, блин, облагодетельствовать, подарить нормальную жизнь… В целом, спасибо им за это. Можно сказать, их поступок заставил иллюзии рассыпаться, а меня — резко поумнеть. А действительно ли я хотела бросить свою квартиру, забыть о горячей ванне и ароматном кофе, шарахаться по лесам, выть на луну, заниматься жарким сексом на лесных полянах и впадать на зиму в спячку? Ну, или коротать дни в избушке, печку топить, с белками беседовать о жизни… что-то не особо вдохновляет. Нет, на недельку или месяцок — нормально. Гармония с природой и все такое прочее. Полгода — уже многовато. Вечность — вообще неподъемно. По крайней мере, для нынешней меня. Конечно, если со временем человеческая часть меня съежится и усохнет от неиспользования, такая жизнь покажется вполне нормальной. Но я-то себе нравлюсь такой, какая есть! Меня полностью устраивает собственная личность. Да, доля нечистой крови, если научиться ей как-то управлять — это даже пикантно. Мол, есть в вас, леди, какая-то бесовщинка… Гораздо хуже: «Есть, в вас, бесовка, что-то человеческое». Первое — комплимент, второе — заболевание. Так и тянет добавить: «Разберитесь с этим, пожалуйста, а то смотреть противно. Помажьте там чем-то, или прижгите на худой конец, пока не воспалилось. Вас же так на приличный шабаш не пустят».

Мой гнев потух также быстро, как вспыхнул. Все это время Влас пристально смотрел на меня и этот факт очень способствовал тому, чтобы взять себя в руки. Он как-то улавливает мои эмоции, значит, надо контролировать себя. И, кстати, если отключиться от переживаний, то сразу вспоминается кое-что весьма необычное, сказанное им в самом начале. То, что никак не укладывалось у меня в голове. Гордый, умный, ехидный и независимый леший просто не мог, в моем представлении, позволять кому-то или чему-то использовать себя, могучего повелителя леса, для решения личных проблем.

— И что же, если бы я тебя просто так, не предлагая ничего взамен, попросила помочь, ты бы… согласился? — спросила тихо, почти шепотом.

— Попробуй и проверим, — предложил он.

— Было бы неплохо разобраться с тем, что происходит в деревне, — осторожно заметила я. — И, если еще не поздно, спасти людей и домового.

— Что ж, у меня как раз выдалось свободное время.

— Только я пойду с тобой.

— Конечно, пойдешь. А потом вернешься со мной в избушку.

— Но…

— Это нужно, в первую очередь, тебе, — неожиданно снизошел до объяснений Влас. — Здесь, в лесу изначальные истоки твоей силы. И здесь ее будет проще обуздать. Вообще, в идеале, тебе бы сразу, как только начались неконтролируемые всплески, вернуться сюда. Тогда процесс слияния человеческой и нечеловеческой частей внутри тебя

прошел бы наиболее гладко. И если бы ты не ушла в глухую оборону и не закрылась от меня в деревне, я бы тебе еще раньше объяснил, как лучше справиться с проявлениями нечистой крови. И помог бы.

Ну, приехали. Получается, похитив, он меня еще и облагодетельствовал? Впрочем, ладно. Главное, он, вроде бы, перестал злиться, и между нами воцарился хрупкий мир. Но, что-то мне подсказывает, других парней в разговоре с ним лучше пока не упоминать. Кстати, интересно, где мой телефон? Денис же наверняка будет беспокоиться, звонить…

— Как мы доберемся до деревни? — деловито уточнила я. Его глаза насмешливо сверкнули.

— Поедешь на плече.

— А? — Я подумала, что ослышалась, но тут Влас начал расти и рос до тех пор, пока его голова не сравнялась с верхушками деревьев. Меня бережно подхватили и посадили на плечо. Как котенка! Теперь я, кажется, понимаю, как чувствует себя Хан…

— А если я свалюсь? — испуганно уточнила я. В тот же миг ткань рубашки вокруг меня ощетинилась корешками, которые в момент зафиксировали мое тщедушное тельце на плече.

— Что за… где ты достал эту рубашку? — пискнула я.

— Да уж не в магазине купил, — гулко хмыкнул Влас. — Пока идем, расскажи мне, что конкретно произошло в деревне.

Мда. Кажется, он мне так тонко мстил за уязвленное мужское самолюбие. Ну ладно. Если меня от качки стошнит прямо на него — сам виноват. Но, в итоге, опасалась я зря. Никакой тошноты не было, страха высоты тоже, ветки по лицу не хлестали, да и двигались мы достаточно плавно. Я вспомнила ту ночь, когда попала сюда по воле еретицы и услышала шум и треск, будто к поляне подбирался великан. Так вот, сейчас никакого треска не было, так как нужда в представлении, целью которого было напугать юную деву до состояния крайней сговорчивости, отпала. Влас шагал размашисто, но бесшумно. Зелень обтекала его со всех сторон. Стволы деревьев расступались, и даже ни один сучок не хрустнул под огромными ступнями.

Дошли мы быстро. Я ему ничего толком и рассказать не успела, как наш путь уже подошел к концу. Мы стояли в леске возле бабушкиного дома.

Но почему мы пришли сюда, а не к новостройкам? Хотя… я ведь не сказала лешему, куда именно идти. Мне, почему-то, казалось, что он и так знает… Но, раз мы уже здесь, тогда стоит, пожалуй, перемолвиться парой слов с Лаврентием. Во-первых, сказать, что я в порядке. Во-вторых, уточнить насчет заслона от кикимор. Есть надежда, что, пока я прохлаждалась в избушке, домовые его пробили и спасли семью Николая. Если же нет, тогда нам придется как можно быстрее бежать к новостройкам и надеяться, что мы еще не опоздали. Леший аккуратно ссадил меня на землю и вернул свой нормальный рост.

— Эй, а если бы нас кто-то заметил? — пришла мне здравая, в общем-то, мысль. А что, сейчас день, грибников тут ходит немало. К тому же, великана заметить легко…

— Ты серьезно? — снисходительно уточнил Влас. — Попадался тебе хоть раз заголовок в новостях: «Внимание! Люди снова видели лешего, который как ни в чем не бывало разгуливал неподалеку от деревни и своими огромными ногами передавил все ягоды и грибы…»

Я почувствовала себя дурой. И именно в этот момент до меня дошло еще кое-что. Снизошло, так сказать, озарение свыше. А может, внутренняя чертовка подсказала. Глупо было там, возле избушки, пытаться убежать от Власа. Он ведь не просто ходит по лесу и собирает доклады от сонма своих мелких и крупных духов. Он — это сама душа леса. Он может узнать все, что знают деревья и трава. Он может смотреть глазами каждого животного и каждой птицы. Он может стоять прямо перед человеком, и тот не будет подозревать о его присутствии. У него свои, незримые пути, которые наверняка позволяют ему мгновенно перемещаться куда угодно. Если, конечно, рядом нет девушки, которую непременно надо прокатить на плече. Кстати, мне понравилось. Только я ему в этом ни за что не признаюсь.