Я — Господь Бог
Шрифт:
— Мы на Двадцать третьей улице. Тело Спарроу было найдено тут же, только восточнее.
Вивьен хотела было возразить, что в ее работе подобные совпадения встречаются куда чаще, чем в кино. Прихоти судьбы и несерьезность людей — это же сама основа для расследований. Вивьен припарковала «вольво» у стройки и вышла из машины. Рабочий в желтой каске обернулся к ним:
— Эй, тут нельзя парковаться.
Вивьен подошла к нему и показала значок:
— Мне нужен мистер Ньюборн. Чак Ньюборн.
Рабочий указал на жестяной барак:
—
Вивьен повела Рассела к белому бараку, лепившемуся к зданию. Дверь была открыта. Они поднялись по ступенькам и оказались в почти пустой комнате, где двое мужчин, склонившись к столу, рассматривали какую-то бумагу.
Один из них заметил вошедших и поднял голову:
— Чем могу помочь?
Вивьен подошла к столу:
— Мистер Чак Ньюборн?
— Да, это я.
Это оказался высокий тучный человек, чуть старше сорока лет, с редкими волосами и светлыми глазами, с руками, явно не чуждавшимися тяжелой работы, в рабочей спецовке со светоотражателем, надетой поверх джинсовой куртки. Детектив представилась и показала значок:
— Вивьен Лайт, Тринадцатый округ. Это Рассел Уэйд. Можно поговорить с вами?
На лице человека отразилась некоторая растерянность, а потом даже тревога:
— Да, конечно.
Вивьен сочла необходимым подчеркнуть характер разговора:
— Без посторонних.
Чак Ньюборн обратился к стоящему рядом человеку, тощему типу с недовольной физиономией:
— Том, сходи-ка проверь, как там заливают цемент.
Понимая, что он здесь лишний, человек по имени Том взял каску и вышел не попрощавшись. Ясно, что они с Расселом для него просто помеха в работе. Ньютон сложил бумагу и остался по другую сторону стола.
Вивьен сразу же перешла к главному вопросу, который привел ее на стройку:
— Давно работаете в «Ньюборн Бразерс»?
— С молодости. Мои отец и дядя создали эту фирму, и я работаю здесь с восемнадцати лет. Мой двоюродный брат после окончания колледжа пришел сюда управляющим. Теперь старики ушли на покой, остались мы с ним, продолжаем дело.
— Вы уже работали тут, когда строился дом майора Мисника на Лонг-Айленде?
В сознании Чака Ньюборна, должно быть, прозвучал некий сигнал тревоги. Ему не потребовалось особых усилий, чтобы припомнить то, о чем спрашивала детектив:
— Да. Скверная история. Спустя год…
— …дом взлетел на воздух.
Ньюборн выставил вперед руки:
— Проводилось расследование. Нас допрашивала полиция, но претензий к нам не было.
— Знаю, мистер Ньюборн. И ни в чем вас не обвиняю. Мне только хотелось расспросить вас кое о чем.
Она дала Ньюборну некоторое время, чтобы успокоиться. Потом доброжелательным тоном продолжила свой допрос:
— Не помните ли, работал у вас на той стройке некий Митч Спарроу?
— Имя знакомое, но не могу припомнить, как он выглядел.
Вивьен показала ему снимки, которые дала Кармен Монтеса. Ответ отразился на лице Ньюборна раньше,
— А, так это он. Конечно. Славный был парень. С ума сходил по мотоциклу. Но и хороший рабочий.
— Вы уверены?
Он пожал плечами.
— В то время «Ньюборн Бразерс» была совсем другой. Мы занимались главным образом перестройкой и возведением небольших зданий. Рабочих насчитывалось немного. Это было героическое для нас время, и воспоминания о некоторых событиях надолго остались в памяти.
Ньюборн даже не намекнул на то, что упомянутый рабочий в свое время пропал. Вивьен подумала, возможно, он и не слышал об этом, и повременила с вопросом.
— Не знаете, был ли у Спарроу какой-нибудь друг, с кем он встречался в это время чаще, чем с другими?
— Нет, он был спокойным парнем. По окончании работы возвращался домой к жене и сыну. Ни о чем больше не говорил.
— Не происходило ли чего-нибудь странного на стройке? Не припомните ли какие-нибудь особые случаи или людей, которые обращали бы на себя внимание?
— Нет, пожалуй, ничего такого.
Он слегка улыбнулся:
— Разве что Призрак Стройки.
— То есть?
— Работал у нас один человек, у которого все лицо, голова и руки были покрыты шрамами. Настоящее чудовище. Все считали, что это следы от ожога.
Услышав эти слова, Рассел и Вивьен до боли отчетливо вспомнили другие. Слова в бредовом письме одного безумца другому.
Тротил и напалм, с которыми, на мою беду, пришлось слишком хорошо познакомиться…
Ньюборн опустил голову и посмотрел на свои руки, наверное, стесняясь того, что собирался сказать.
— Мы с братом прозвали его Призраком Стройки, по аналогии с Призраком Оперы.
— Имя помните?
— Нет, начисто забыл.
— Нет ли у вас копии платежных документов по зарплате?
— Прошло двадцать лет. Мы не обязаны хранить их так долго.
Вивьен заговорила самым доверительным тоном, каким только могла:
— Мистер Ньюборн, я не агент налоговой полиции. Я тут по причине исключительной важности. Любая деталь, даже самая незначительная, может быть существенна для нас.
Чак Ньюборн уступил и признался в прежних грехах своей фирмы.
— В ту пору, чтобы свести концы с концами, мы нанимали рабочих и без оформления. Теперь это уже невозможно, потому что у нас много крупных заказов, да и вообще нынче недопустимы подобные уловки. Но тогда нам приходилось идти на них, чтобы выжить. С этими людьми расплачивались без всякого оформления документов.
— Помните ли еще что-нибудь об этом человеке?
— Как-то отец рассказал за ужином, что, когда он пришел устраиваться на работу, запросил плату, которая показалась вполне подходящей, кроме того показал себя весьма толковым строителем. Пока они стояли и разговаривали, он тут же на глазок прикинул, сколько железа и цемента нужно для фундамента.