Я — Господь Бог

Фалетти Джорджо

А теперь она обнаружила: поняла лишь то, что хотела понять.

Побеждает тот волк, которого больше кормишь…

Мысли эти прервал звонок мобильника, вернувший ее на скамейку в парке. Посмотрев на номер на дисплее и не узнав его, Вивьен ответила на вызов:

— Детектив Лайт.

И услышала незнакомый голос:

— Здравствуйте, мисс Лайт. Говорит доктор Савине, один из врачей, которые наблюдают вашу сестру.

При этих словах Вивьен тотчас представила себе клинику «Марипоза» в Кресскилле, Грету и ее бессмысленный взгляд,

обращенный в никуда, белые халаты врачей, внушающие уверенность и тревогу одновременно.

— Слушаю вас, доктор.

— К сожалению, у меня для вас не очень хорошие новости.

Вивьен молча, невольно сжав кулак, ждала, что он скажет еще. Уверенность исчезла, осталась только тревога.

— Состояние вашей сестры неожиданно ухудшилось. Мы не очень представляем, что последует дальше, и поэтому не могу сказать вам ничего определенного. Но такой поворот дела не обещает ничего хорошего. Я говорю откровенно, как вы и просили меня с самого начала.

Вивьен опустила голову и не стала утирать слезы, покатившиеся по щекам.

— Конечно, доктор, благодарю вас. К сожалению, никак не могу приехать сию минуту.

— Понимаю. Буду держать вас в курсе, мисс Лайт. Мне очень жаль.

— Знаю. Спасибо еще раз.

Выключив телефон, она резко поднялась и, отвернувшись от Рассела, утерла рукой глаза. Первое, что ей захотелось сделать, — бросить все и всех, сесть в машину и помчаться к сестре, чтобы побыть с нею еще какое-то отпущенное им время. Но она не могла — и впервые в жизни прокляла свою работу, свой долг, державший ее, словно в клетке, свой значок. Прокляла того безумного человека, из-за которого все дальше и дальше откладывалась встреча с любимой сестрой.

— Пойдем.

Рассел понял, что она получила какое-то плохое известие, сильно взволновавшее ее. Любой на его месте понял бы. Повинуясь резкому приказу, он поднялся, выбросил в урну остатки еды и упаковку и, ничего не спрашивая, последовал за ней к машине.

Вивьен была ему благодарна.

В окружное управление они вернулись так же стремительно — мигалка и сирена, открывавшие им дорогу в плотном потоке транспорта, облегчали путь, хотя стоила такая привилегия порой очень дорого.

Пока ехали, не обменялись ни словом. Всю дорогу Вивьен вела машину так, будто от скорости, с какой она примчится в управление, зависит судьба мира. Лицо сестры временами заслоняло встречные и обгоняемые машины.

Отстегивая ремень безопасности, Вивьен спрашивала себя, жива ли еще сестра. Подняв голову, увидела Рассела и вдруг сообразила, что за всю дорогу даже не вспомнила о его существовании.

— Извини. Сегодня у меня плохой день.

— Ничего. Скажи, могу ли я как-нибудь помочь?

Ну конечно же, можешь как-то помочь. Мог бы обнять меня, чтобы я почувствовала себя обыкновенной девушкой, которая плачет на чьем-то плече и…

Она прогнала эту мысль, ответив ему:

— Спасибо. Сейчас пройдет.

Они вошли в здание и быстро поднялись в кабинет капитана.

Теперь присутствие Рассела все уже воспринимали как свершившийся факт, хотя и не все одобряли его. Не вдаваясь в подробности, капитан

объяснил подчиненным, что этот человек в курсе событий и работает с Вивьен над расследованием, которое требует его постоянного участия.

Она понимала, что коллеги не дураки и рано или поздно кто-нибудь что-нибудь да пронюхает. А сей-час достаточно и того, что притворяются, будто ничего не знают, пока все не разрешится.

Увидев Вивьен и Рассела, капитан оторвался от бумаг, которые подписывал:

— Так что?

— Похоже, есть след.

Белью тотчас закрыл папку, лежавшую перед ним. Рассел и Вивьен сели за стол. Детектив вкратце рассказала о мистере Ньюборне и Призраке Стройки — человеке с обезображенным лицом — и о его весьма подозрительном желании поработать на строительстве дома майора Мисника. Объяснила, как идеально сложился дом и как умело там была размещена взрывчатка, чтобы так получилось.

Капитан откинулся на спинку стула:

— Если вспомнить письмо и характер обоих взрывов, похоже, это он.

— Мы тоже так думаем.

— Теперь остается только убедиться, что он работал на этих стройках, и узнать имя. Каким образом и сколько на это потребуется времени, не знаю. Единственное, что можем сделать пока, — получить сведения о майоре. Можно было бы еще провести расследование в армии. Что же касается нас, то недавно звонили Боумен и Салинас из «Пайкс Пик». Они получили материал, который нам нужен. Думаю, скоро будут здесь. От остальных, кого я разослал во все концы, пока нет новостей.

На столе зазвонил телефон. По мигающему огоньку Вивьен поняла, что звонят из вестибюля. Капитан взял трубку.

— В чем дело?

Выслушав ответ, он взорвался гневом:

— Черт подери, я же велел им немедленно подняться ко мне, а они вздумали соблюдать этикет и требовать, чтобы о них доложили! Пусть поднимутся, и побыстрее.

Он едва ли не швырнул трубку на место. Огонек погас.

— Идиоты.

Вивьен удивилась такому срыву. Обычно в трудной ситуации Белью всегда проявлял сдержанность, даже бесстрастность. Каждому в управлении хотя бы однажды приходилось слышать спокойный холодный тон, каким он отчитывал человека, отчего головомойка производила большее впечатление, чем если бы он кричал и выходил из себя. Подобная раздражительность не в его характере. Но Вивьен тут же напомнила самой себе, что в нынешней ситуации, когда столько погибших, а в перспективе новые жертвы, все труднее будет определять, чтов чьемхарактере.

В коридоре раздались торопливые шаги, за матовым стеклом двери возникли два силуэта, и Белью, не дожидаясь, пока постучат, громко и не без иронии произнес:

— Входите.

Агенты Боумен и Салинас вошли с вытянутыми физиономиями, неся огромные тяжелые коробки. Конечно, их коллега внизу передал им слова капитана.

— Ставьте сюда.

Вивьен заглянула в коробки и пришла в отчаяние, увидев сотни распечатанных таблиц. Если архивы других фирм тоже выглядят так, то для их сравнения потребуется немыслимая работа. Она покосилась на Рассела и поняла, что он думает о том же.