Я хочу быть тобой
Шрифт:
Быстрый взгляд на него, потом на меня. Несмелая улыбка:
– Мил, мне бы вазочку какую-нибудь, чтобы цветы поставить. Они такие красивые, хочу сохранить, как можно дольше.
Сразу видно, не привыкла девочка к таким знакам внимания. Она прижимает к себе букет и, прикрыв глаза, блаженно принюхивается. Настолько трогательная, что у меня от умиления даже слезы наворачиваются.
– Конечно, – я подставляю стул и достаю с верхней полки вторую вазу.
– Спасибо. Подержи пожалуйста, – протягивает мне цветы, –
Забираю у нее веник, и пока Зоя топчется у раковины, показываю язык Вадиму. Он украдкой грозит кулаком и одними губами произносит:
– Ночью! Накажу!
О, да-а-а. Я люблю, когда он меня наказывает.
– Сильно? – так же без звука.
– Очень!
– Ай! – визжит Зайка, прерывая наши игры взглядами.
Не знаю, что она там сделала – этот момент остался за кадром – но вода фонтаном во все стороны, и в основном именно на нее.
– Зай! – восклицаю я.
Она дергает рычаг крана, перекрывая воду и, растерянно разведя руки, оборачивается к нам.
Вся сырая. Платье насквозь.
Мокрая ткань прилипает к телу, очерчивая маленькую, упругую грудь с острыми, вишенками. На ней лифчика. Только белые узенькие трусы, которые тоже явно просвечивают, практически не оставляя места для фантазий.
В голубых глазах паника и слезы.
Боже, как неудобно. Бедная девочка.
Хватаю с крючка передник, набрасываю на нее и с наигранной бодростью произношу:
– Все в порядке. Просто маленькая техническая неполадка! – беру несчастную Зайку за плечи, буквально силой разворачиваю и вывожу с кухни.
– Какой позор, – стонет она.
– Ничего страшного. Бывает.
– Перед Вадимом так стыдно, – горький шёпот.
– Не переживай. Он даже ничего не заметил.
Хотя это надо быть слепым, чтобы не заметить. Она словно голая перед нами стояла! Надеюсь, у него хватит такта сделать вид, что ничего не было.
Зоя горестно вздыхает:
– Я, пожалуй, не приду ужинать.
– Глупости не говори. Переодевайся, сушись и спускайся к нам.
– Но…
– Никаких, но. Мы тебя ждем.
***
Через пятнадцать минут она все-таки спускается к нам. Притихшая и несчастная. В коротких шортиках и маечке, с волосами, заколотыми в небрежный пучок на макушке. Они еще сырые, поэтому вокруг лица завиваются мелкими колечками, делая ее похожей на милую ромашку.
Она занимает свое место за столом и ковыряется в тарелке, не поднимая взгляда. Чтобы хоть как-то сбавить градус напряжения, я пытаюсь начать разговор:
– Тебе завтра во сколько в университет?
– К девяти, – угрюмо отвечает Зоя.
– Отлично, у меня как раз получится тебя отвезти.
– Спасибо, – быстрый благодарный взгляд, и она снова поглощена содержимым своей тарелки.
Я смотрю на Зотова и выразительно дергаю бровями, мол,
Ох уж мужики. Эмпатии ноль. Правило стеклянный, оловянный, деревянный – это про них.
Снова давлю взглядом. В результате он смущенно кашляет и спрашивает:
– Почему тебя вызвали летом, перед началом учебного года? Обычно в последние каникулы перед универом детишки гуляют до упора.
Зайка снова вспыхивает. Однако берет себя в руки начинает рассказывать:
– Я в одиннадцатом классе вела проект по экологии.
– Какой? – вот любит муж докапываться до мелочей. Адвокат во всем.
– Да ерунда, – Зоя небрежно ведет острым плечиком, – воду проверяла из местных водоемов. Отправила результаты на какой-то всероссийский конкурс и в итоге заняла призовое место.
Слушаю ее и невольно гордость распирает за племяшку.
– Когда поступила, мое резюме один из преподавателей увидел и заинтересовался. Сказал, если проект продолжить и вывести на новый уровень, то в дальнейшем он станет хорошим заделом на дипломную работу.
– Ничего себе перспективы, – Зотов удивленно присвистывает, – у нас помнится никаких резюме не смотрели, и уж тем более не связывались с новоиспеченными студентами. И о том, что такое дипломная работа разговор начинался в последний год. Некоторые так вообще за месяц до защиты носились с вытаращенными глазами, пытаясь успеть хоть что-то.
– Кажется, я немного душнила, – произносит Зайка и смущенно улыбается.
Напряжение постепенно спадает. Она уже не краснеет, как прежде, разговор становится непринуждённым, эпизод с водой забыт.
– Нина звонит, – я киваю на свой телефон. Экран горит, на нем фотография улыбающейся сестры, – да, дорогая!
– Привет Мил, как у вас дела?
– Все отлично. Ужинаем.
– Зоя как? Прилично себя ведет?
Телефон у меня громкий и присутствующим все прекрасно слышно. Поэтому Зайка недовольно фыркает.
– Конечно. Она прелесть.
– Надеюсь, она вам там не сильно помешает.
– Нин, ну какое мешать. Мы сами ее пригласили.
Сестра в ворчливом настроении:
– Целую неделю будет под ногами путаться. Вот вам радость-то.
Зайка снова слышит и обиженно надувает губы.
– Нина! Все нормально! Никто никому не мешает. Она завтра с утра в университет, а вечером мы с ней пойдем гулять.
– А Вадим…
– Вадим тоже весь день работает, – ловлю взгляд мужа, – он, кстати, тебе привет передает.
– Ему тоже привет, – на миг смягчается Нина, потом снова перекидывается на дочь, – ты мне ее там сильно не балуй, ладно?
– Как пойдет, – хмыкаю в трубку.
Вообще-то я намерена очень сильно побаловать племяху, но сестре об этом лучше не знать, а то схватит сердечный приступ.