Я хочу вернуться туда…
Шрифт:
– Да вы что, издеваетесь что ли? – не выдержал Минкё после пяти секунд созерцания красивых осколков.
Он оглянулся на висящие на дальней стене часы. Времени оставалось совсем мало.
– И что теперь?
– Нет-нет, не могли же они все… – пробормотал Минкё.
Он начал перебирать субстанцию, ранее бывшую лампами, пару раз чуть не порезавшись.
– Что ты ищешь?
– Подожди…
Вот оно! Целехонькие и исправные, красивые и… ненужные. Две лампы в подарок оказались не чем иным, как просто цифрами.
– Две восьмерки? – саркастически спросил Чонсу. – Или знак бесконечности?
Пропустив эти слова мимо ушей, Минкё продолжил свои поиски в маленькой коробке дальше. В итоге целыми и невредимыми были выужены еще четыре буквы. Остальное могло превратиться в красивый элемент интерьера где-нибудь в большой вазе с бамбуком.
– M, m, p, a? – идентифицировал буквы Чонсу. – Это все, что осталось?
– Да…
Четыре буквы и две цифры просто отказывались складываться во что-то цельное и понятное в сознании Минкё. Он несколько раз переставил буквы. Что бы с ними сделать?.. Выходило только «карта» и «мама», что совсем не подходило к их заведению.
– Ничего не могу придумать… – тихо сказал Минкё. – Днем еще все будет нормально, но вот вечером…
– Постой, ты сказал, денем, вечером, – повторил Чонсу. – День, вечер…
– И что?
– А как насчет этого?
Чонсу переставил люминесцентные буквы и цифры в своем порядке. И вышло…
– Восемь часов утра и восемь часов вечера? – осторожно уточнил Минкё, смотря на сложившиеся 8AM и 8PM. – И что это будет значить?
– Не знаю… – Чонсу рассеянно почесал в затылке. – Может, что мы работаем с восьми до восьми?
Минкё в задумчивости несколько раз постучал пальцами по столу.
– Отлично, – резко сказал он после этой секундной задумчивости. – Выбор у нас невелик, так что… Пойдем крепить.
*щибаль – корейское ругательство
**…сказка, которую он слышал еще в детстве, давно-давно, про тигра и девочку-солнце – народный фольклор, сказка о Луне и Солнце.
***кынчоль – традиционный поклон перед старшими членами семьи на Новый год
****Сольналь – корейский Новый год
*****Черная пятница – пятница после Дня Благодарения в США, день, когда начинается сезон распродаж.
Сложная конструкция из ламп и проводов была надежно устроена над главным входом. И довольно к месту пришелся еще один символ, найденный на заднем дворе недалеко от мусорного бака, выброшенный за ненадобностью, а теперь выкрашенный оставшимися красками в виде длинного аппетитного батона. Теперь восемь часов утра и вечера были прекрасно разделены, не претендуя на главное место.
– Ну, на первое время пойдет, – заключил Минкё, продолжая оценивающе смотреть на название 8AM & 8PM.
– Пойдет… – эхом отозвался Чонсу, смотря в том же направлении.
Уже около пяти минут они стояли перед входом, оба скрестив руки на груди и гипнотизируя это название, будто еще немного, и оно могло бы что-нибудь сказать. Пожелать удачи, например.
Но люминесцентные лампы заговаривать с кем-либо не пожелали, так и продолжая молча висеть на положенном им месте.
– Ай-ай-ай, шея затекла… – выдал Минкё, только сдвинувшись с места.
– Это здесь 8 Авеню, 22?
Позади друзей раздался новый голос. Резко обернувшись, почти синхронно, они увидели перед собой невысокого парня в спортивной куртке, с крашеными светло-каштановыми волосами и с помятым листочком в руке.
– Ву Йи-фэй? – воскликнул Чонсу после секундного замешательства. – Ты все-таки решил прийти? А я уж думал…
– Пока больше интересных предложений не поступало, – прервал его он.
– За полдня-то…
– Приятно познакомиться! – перебил диалог Минкё, не стерпев долгого игнорирования себя. – Шин Минкё, можно просто «босс».
Чуть усмехнувшись при последней фразе, он протянул руку для рукопожатия. Йи-фэй еще несколько мгновений смотрел с подозрением то на руку, то на самого ее владельца, прежде чем принять это самое рукопожатие.
– А, точно, я забыл тебе сказать… – начал Чонсу, спохватившись.
– А ты всегда все забываешь, – так же улыбаясь, сквозь зубы проговорил Минкё в сторону друга. – Ну, будешь у нас сегодня заправлять на кухне, – обратился он к Йи-фэй.
– Но я не…
– Времени нет, осталось всего две минуты. Пойдем, – не слыша никаких возражений, тоном начальника сказал Минкё.
Перед самым входом Йи-фэй остановился, еще раз полностью окинув взглядом все здание, немного недоверчиво, будто все это был заблудившийся мираж в одном из самых крупных городов мира.
– И это заведение, правда, твое? – решил удостовериться он еще раз.
– Наполовину, – просто ответил Чонсу.
– Нехило…
Дверь закрылась за Ву Йи-фэй, маленьким человеком с большими сомнениями. Не терпящим возражений тоном Минкё отправил его на кухню, еле удержавшись от повелительного указующего жеста. Йи-фэй так и не смог сказать, что все его кулинарные подвиги ограничивались лишь заваркой лапши. Возражать начальнику в первый день работы было в его сознании самым большим безрассудством, что можно было бы совершить. А Минкё он стал воспринимать именно как начальника, несмотря на то, что сам был старше его на пару лет. Самому же начальнику, впрочем, как и его другу, пришлось надеть форму официанта.
Солнце поднялось настолько, что искусственное освещение было уже совсем не нужно – так ярко оно светило. Стрелки часов по обоюдному согласию показывали восемь часов утра. Табличка, которую Чонсу еще давно захватил из большой кучи таких же на одной из распродаж, на прозрачной двери была перевернута на «открыто».
– Ну что ж… Let’s go! – громко и воодушевляюще сказал Минкё.
Минута, две… Они, правда, думали, что, только табличка на двери будет перевернута, посетители образуются сами собой, но…