Я - ключ
Шрифт:
«Чувствую, эта клятва еще очень пригодится»– сказала я сама себе мысленно.
Потом такую же клятву пришлось взять с остальных аристократических семей, чтобы избежать возможных бунтов. Люди давали ее, скрипя зубами. А я с каждым разом чувствовала, что поступаю правильно и что это лучше, чем всех казнить.
Вскоре после возвращения из Меринга пришлось хоронить своих старших сыновей. А через пару недель и их жен. От депрессии меня спасал Влад и Дарина. А Марина и Таня отпаивали успокоительными и вкусными чаями.
— Мам, просто пришло их время, им же уже было под пятьсот, – сказала Дарина.
— Я в курсе. Просто понимаю, что в любой момент ваш отец может отправиться вслед за ними. Он уже полностью поседел и все больше морщинок появляется на его лице. Это верный признак скорого конца. Хотя у него может быть от нескольких лет до столетия… Скажите лучше, что там с остатками скелета?
— Достали оставшиеся фрагменты, теперь весь скелет закрыт в разных ларцах из специального сплава. Осталось понять, как уничтожить его, и тогда сам проклятый бог отправиться на перерождение, – ответил Влад.
В чайную комнату зашел хмурый Амен:
— Надя, тебе нужно к брату поехать. Звонил Максим, Богдан уже сильно ослаб и слег. Он уже не сможет прилететь к нам.
— Сейчас вылетаю. Полетите со мной?
— Да, мам.
Мне повезло, я смогла застать еще живого брата и смогла с ним проститься. А в течение следующих десяти лет похоронила остальных братьев и сестер. Порой мне казалось, что сердце превратится в камень. Но нет, оно оставалось живым и сжималось от боли.
А чтобы не сойти с ума, приходилось занимать себя делами в академии, государственными делами и много проводить личных тренировок сразу с несколькими противниками. Во дворце была отдельная группа оборотней, муж называл их элитой, которые занимались спаррингами со мной лично. Это не давало мне сходить с ума, я выкладывалась на все сто пятьдесят процентов на тренировках. А мужчины, что попадали в элитную группу, хорошо повышали свое мастерство.
Начальник стражи следил, чтобы ребята периодически менялись, потому как я быстро запоминала, что и от кого ожидать. И нападение от них для меня уже не было чем-то новым, и не было роста ни для меня, ни для них. А так, если парни могли быть оригинальными и не повторяться каждый раз, то задерживались подольше. Вскоре узнала, что много кто стремится попасть в эту элитную группу и таким образом повысить свое мастерство. Это вызвало улыбку и, кажется, теперь я смогла расслабиться и отпустить боль от потери любимых.
— Я хочу передать правление Никите, мне уже тяжело заниматься государственными делами.
Я только кивнула и прижалась к мужу посильней. Ему уже почти шестьсот лет. Никите скоро исполняется двести, уже женат и даже сын академию закончил.
— Ты же помнишь, только я передаю атрибуты власти, ты отдаешь дублирующие.
— Помню, родной. Когда ты хочешь коронацию провести?
— Через месяц, надеюсь, еще успею. Жаль, что придется оставить тебя, любимая.
Поцеловала мужа в губы, несмотря ни на что, люблю его.
— Мое ты золотце, благодаря тебе до сих пор живу.
— Благодаря тебе я пережила потерю сыновей, братьев. Нужно Владу с Дариной сообщить, чтобы прилетели.
— Свяжешься, – попросил муж устало, – чувствую, мне немного осталось.
Коронация прошла красиво и с минимальным количеством приглашенных, насколько это было возможно. Но при этом тронный зал все равно был забит полностью. После передачи власти внуку, Амену стало легче, и он стал более бодрым.
— Мам, ты сильно не обольщайся, – сказала дочка, напоминая о неизбежном.
— Я понимаю, родная.
Мне хотелось быть почаще с мужем. А он, наоборот, настоял, чтобы я продолжала проводить занятия в академии, свои личные тренировки и выезды с проверками по стране. Официально я теперь королева-мать, а не действующая императрица. Забавно звучит, у меня всегда это вызывает улыбку. А когда Амену исполнилось ровно семьсот, он умер тихо на рассвете, успев разбудить меня и сказать:
— Я люблю тебя, Надежда. Прощай, мое золотце, свет моего сердца.
Только и успела сказать в ответ:
— Я тоже тебя люблю.
Услышал эти слова, закрыл глаза и умер. А я расплакалась. Тихо, без всхлипов, просто плакала, держа его за руки. В комнату по обыкновению зашла служанка и быстро выскочила. Через несколько минут в комнату вбежала Таня и мой внук с правнуком.
— Бабушка, – меня бережно обняли и укутали в покрывало.
— Ваше Императорское…
— Таня, – шикнул на нее Никита, – давай короче.
— Господин умер час назад, своей смертью.
— Это и так ясно. Помоги бабушке успокоиться. Бабушка, соберись, нужно его подготовить к церемонии и тебе нужно собраться.
Я только кивнула и твердо стала на ноги.
— Свяжись с Дариной и Владом, они захотят попрощаться, – попросила я.
— Вам дать капли? – спросила Таня.
— Давай.
Выпив их, позволила служанке привести себя в порядок и одется в траурные одежды. Дочь с семьей и сыном прилетели через час. Прибыл даже Даниэль. Увидев его, хотелось улыбнуться, но у меня лицо сейчас плохо слушалось. Дочка крепко меня обняла, а когда обнял еще и Влад, я наконец-то немного ожила и смогла им немного улыбнуться.
— Мама, ты как? – спросила с сочувствием Дарина.
— Держусь, с большим трудом. Я вроде бы и готовила себя морально, но оказалась все равно не готова.
На погребальной церемонии меня крепко за руку держал Никита, а с другой стороны – Дарина. Влад стоял рядом с сестрой. В стране был объявлен недельный траур. Я в связи с этим перенесла выездную практику у своих студентов и дала им несколько дней выходных.
— Полетишь с ними на практику? – спросил Никита.
— Да.
— Это правильно, ты сможешь отвлечься. Предлагаю даже побыть эту неделю с детьми. И, бабушка, я должен кое-что тебе показать, сказать физически не могу, из-за клятвы, данной дедушке, но могу показать.