Я - Книга
Шрифт:
— Эй… Эй…. Ты жива, просыпайся! — теребили меня слева.
— Книжечка! Новенькая! Пожалуйста, очнись! — доносилось справа.
— Г-г-де… г-г-де… я? — мой с трудом расплетающийся язык еле вымолвил первые слова.
— Ты в Библиотеке.
— К-как?!
Похоже, предстояло поверить в ещё одну невозможность. Скорее, Идиоты бы спустились с небес в Книжный Магазин, чем я смогла бы перенести такое количество шока одновременно!
— Ты в Библиотеке. Но ты не из Типографии, хотя выглядишь совсем молодо. Откуда ты?
Мне бы самой хотелось это знать.
— Слава Автору, ты
Ура, конечно. Только почему жизнь — бесконечная череда боли и удовольствий?
Адекватное восприятие вернулось ко мне спустя несколько часов. Я находилась на полке, подобной той, в Книжном Магазине. Напротив меня стояла в точности такая же полка с Книгами. Яркий свет, специфический незнакомый запах, напоминающий аромат… объятий Апологетики. Левая соседка, тоненькая белая с чёрными вкраплениями Книга по имени Лирика радовалась так, будто бы это она, а не я впервые угодила в Библиотеку. Правый мой сосед в твёрдом переплёте с удивительным именем Восстание Ангелов, добродушно улыбался, всей своей обложкой излучая уверенность и дружеское участие.
— Как я здесь оказалась?
— Тебя принесла Арина и поставила между нами, — ответил Восстание Ангелов.
— Кто это — Арина?
— Библиотекарь. Человек, который разрешает Читателям нас прочитать.
«Бог Богов?» — подумала я, но вслух спросила другое:
— А как я оказалась у Арины?
— Наверное, какой-нибудь Читатель вернул, — предположил Восстание Ангелов.
Читатель у меня был один — Леночка. Но зачем?! Меня же ей подарили… И тут я, будто спохватившись, вцепилась в соседа:
— Какое сегодня число и год?
— 30 апреля 1631 года от рождества Первокниги, — откликнулась Лирика, а Восстание Ангелов недоумённо пожал плечами.
Хорошо, что я кое-что помнила о книжном летоисчислении. Открытка утверждала, что меня подарили Леночке 9 ноября 2005 года по человеческому календарю, а значит, я пробыла в летаргической апатии около пяти месяцев.
Я пересказала соседям события тех дней, что помнила перед тем, как провалилась в болезнь. Восстание Ангелов долго напряжённо думал и, наконец, произнёс:
— Когда я жил на полке своего семнадцатого Читателя, Модель Для Сборки рассказала мне забавную историю про одну библиотечную Книгу. Её Читатель однажды забыл вернуть эту Книгу в Библиотеку, отчего та заболела лютой ненавистью к жизни. А когда она узнала, что вместо неё Читатель вернул в Библиотеку совсем другую Книгу, и даже не её сестру, та несчастная Книга покончила с собой.
— Не может быть! — изумилась я.
— Да, да. Отец Читателя взял её на свою работу в научный институт, и Книге удалось выскользнуть из его рук прямо на стол с химическими реактивами. К сожалению, история не сохранила имени этой потрясающей по чувственности героини.
— Зачем ты рассказал ей? — заволновалась Лирика, теребя меня за руку. — Ты, пожалуйста, не верь ему, это просто библиотечная легенда.
Но я не поняла волнения Лирики, поскольку знала только понаслышке, что такое Библиотеки, и как в них попадают Книги. Я попросила своих соседей просветить меня на этот счёт. Перебивая друг друга и часто скатываясь на иные темы, Лирика и Восстание Ангелов поведали мне примерно
Не все Книги после создания Типографами посредством помещения в их страницы Литературных Произведений видят первый в жизни свет на полках Книжных Магазинов. В Книжном Мире существует так называемая Святая Милость, даруемая свыше — и это — таинственная сила неизвестной Книгам природы, исходящая от Авторов или Типографов. Благодаря этой Милости некоторые Книги и попадают в Святые Дома — Библиотеки. Все библиотечные Книги делятся на две религиозных категории: одни верят в Богов-Авторов, другие — в Богов-Типографов.
На этом месте я хотела изложить свою теорию про Богов-Читателей, но посчитала неэтичным сразу же вступать в спор со своими новыми, такими добрыми и счастливыми соседями.
Так вот, попав в Библиотеку, Книга получает клеймо на всю жизнь в виде штампа на 17-й страничке и бумажного ярлыка, приклеенного к обратной стороне обложки. Процедура практически безболезненная, а я, будучи в летаргической апатии, даже не почувствовала, как она прошла. После чего Книга называется библиотечной, помещается на определенную полку и ждёт своего Читателя. Эти Книги нельзя купить, именно поэтому всё, что связано с Библиотеками, в Книжном Мире окружено ореолом святости.
Библиотекари — это кто-то вроде книжных Апостолов, работающих на Земле, и дающих разрешение людям читать ту или иную Книгу. Существует светлое поверье про падших библиотекарей, которые стали первыми продавцами в Книжных Магазинах и тёмное поверье про вознёсшихся до небес продавцов.
Каждая библиотечная Книга ждёт первого Читателя подобно тому, как Книга в Магазине ждёт покупателя. Вот только у библиотечной Книги гораздо больше шансов быть прочитанной много раз разными людьми, поскольку Читатель обязан вернуть Книгу в Библиотеку. При этом Лирика объяснила мне, что далеко не каждый Читатель читает библиотечные Книги полностью, да и вообще, взяв или приобретя Книгу, человек не обязательно становится её Читателем.
Слова Лирики легли нежным бальзамом на мою трепетную душу. Узнав, что Лирику ещё ни один из восьми Читателей не дочитал до конца, а два человека вернули её в Библиотеку, даже ни разу не открыв, я приняла это как данность и почувствовала приятное облегчение. Всё же люди — не Боги, и становиться Богом-Читателем — большая ответственность. А став Читателем, человек вправе сделать с Книгой всё, что угодно, и Книга должна принимать Божью волю. Если же человек обижает Книгу, не став Богом, то будет за это справедливо наказан, как, например, девушка Юля, которую мой читатель Серж отправил на свалку.
У Лирики было уже восемь Читателей, а Восстание Ангелов мог похвастаться аж двадцатью пятью. Впрочем, и возраст моих соседей исчислялся годами. Узнав о трёх моих Читателях за пять месяцев, Восстание Ангелов аж присвистнул.
— Ещё ни одна из моих знакомых магазинных Книг не имела больше одного Читателя за первый год жизни, — заявил он.
— С такой стремительной Судьбой очень легко быстро сгореть. Апатия была дана тебе свыше для передышки. Пусть я библиотечная и мне грех жаловаться на Судьбу, но я уже почти завидую чудесам, творящимся с тобой, — добавила Лирика.