Я люблю тебя, Зак Роджерс
Шрифт:
Спасибо кинематографу.
Зак громко усмехнулся.
— Кукурузные дети? Черт. Бояться стоит психов, прячущихся в полях вроде этого.
— Здесь нет психов.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю.
— Ну, для меня твоего «просто знаю» недостаточно, чтобы быть уверенным в нашей безопасности.
— Не знала, что ты такой трусливый, — улыбнулась я.
— Ты называешь трусливостью боязнь преступников?
Я покачала головой и не ответила.
Несколько минут мы шли в тишине.
— Куда ты бежишь? — простонал Зак, вновь отстав от
Я закатила глаза и резко затормозила.
— Может, тебе лучше вернуться обратно? — уточнила, вскинув руками.
Зак посмотрел себе за спину, затем на меня.
— Ну уж нет. Один я точно не вернусь.
Я звонко смеялась. Надо же, такой взрослый и… большой, а боится прогулки по кукурузному полю глубокой ночью.
— Это не смешно, Наоми, — констатировал Зак.
— Тогда почему ты улыбаешься? — вздохнула я.
— Потому что мне нравится твой смех, — серьезно ответил он, сделав шаг в мою сторону.
Я автоматически отступила назад, и, увидев это, Зак больше не пытался приблизиться ко мне. Не самая лучшая идея находиться рядом с ним, среди возвышающейся кукурузы, где мы абсолютно одни, и никто бы не сумел сдержать меня, если бы мои чувства вышли из-под контроля.
Прочистив горло, я сказала:
— Иди вперед. Я буду подгонять тебя, чтобы ты не отставал больше.
Зак расслабленно выдохнул и кивнул.
— В ту сторону, — я указала на северо-восток.
— Понял.
Это было отличной возможностью наблюдать за ним и быть уверенной в том, что меня не поймают за поличным. Мой взгляд медленно скользил от светлого затылка к шее, широким плечам. Внутри все переворачивалось от возбуждения, когда мышцы на его спине периодически напрягались. Это выглядело очень сексуально, и я до боли сжимала кулаки, сдерживая себя от желания дотронуться до его кожи и почувствовать твердость его тела под своими пальцами.
— Не пялься на мой зад, — шутливо сказал Зак.
Я тут же подняла глаза от самой интересной части его тела к лопаткам. Могла предположить, что сейчас он улыбался, широко и самодовольно.
— Я и не собиралась, — пробурчала негромко.
Зак ухмыльнулся и обернулся через плечо.
— Ага. Так я тебе и пове…
Он споткнулся. А затем, смешно расправив руки, полетел вперед. Я не обладала высокой сноровкой и ловкостью, поэтому каким-то невероятным образом потеряла чувство равновесия и упала вслед за ним.
Нет.
Черт.
Я упала прямо на Зака.
Стукнулась подбородком об его правую лопатку и распласталась на крепкой мужской спине.
— Вот же… ты не ушиблась? — спросил Зак.
Он сумел молниеносно перевернуться подо мной, и теперь мы уставились друг на друга, не в силах отвести взгляд. Мои широко распахнутые от растерянности глаза потерялись в бездонной синеве его глаз. В огромных зрачках отражалась луна, и она казалась невероятно близкой, что стоило только протянуть руку, и вот ночное светило окажется в твоих руках.
С оцепенением Зак смотрел на меня, и я гадала, о чем он думал, вглядываясь в мои глаза. Он был красив. Просто чертовски. В моей груди больно
Я лежала на нем непозволительно долго, и уже давным-давно должна была встать. Но мы не шевелились, будто каждый из нас боялся того момента, когда эта идеальная тишина могла рухнуть.
Я вздрогнула, когда Зак приблизил руку к моему лицу и заправил за ухо выбившуюся прядь волос. На его губах расцвела умиротворенная улыбка, и мне захотелось прикоснуться к ним.
Я хотела поцеловать этого парня.
— У меня чешется живот, — полушепотом произнес Зак, продолжая испытывать меня неподвижным взглядом.
И усмехнулся.
У него чешется живот.
Наши лица находятся в нескольких дюймах, и с момента, когда я увидела его после десяти месяцев разлуки, мы впервые были так близки к поцелую.
А у него зачесался живот.
Я начала смеяться. Опустив голову, уткнулась лбом в плечо Зака.
Мы действительно близко друг к другу, и я не ощущала тяжести в груди. Я не чувствовала, что в этом было что-то неправильное. Наоборот. Мне показалось, что именно так и должно быть: я и он в этом богом забытом поле, мы лежим на земле среди кукурузы и смеемся, как ненормальные.
Сейчас нахождение Зака поблизости в какой-то мере успокаивало меня.
Уже можно утверждать, что я схожу с ума?
Слезла с него, перекатившись на спину, и уставилась на недосягаемое черное небо, усыпанное яркими звездами.
— Они потрясающие, верно? — едва слышно вопросил Зак, глядя вверх.
— Угу, — промямлила я, завороженная красотой ночи.
— В детстве я думал, что после смерти люди становятся звездами. Именно это я считал раем. Вечно мерцать в невиданных просторах космоса, дарить людям надежду и радость, потому что для меня звезды всегда были чем-то большим, чем просто… звезды. Я даже хотел стать астрономом, чтобы изучать их.
Я издала слабый смешок.
— Это даже представить трудно.
Зак хрипло рассмеялся, сложив руки на груди.
— Но потом мама сказала мне, что звезды — это всего лишь звезды, — улыбка померкла на его лице, ушла из низкого голоса. — И они не вечны. И что вселенная не является раем. Его вообще не существует. Как и Бога. Но вселенная живая, и она все чувствует. И ей больно, когда звезды умирают. Больно так, как людям, теряющим своих близких. Возможно, ее боль в тысячи, миллиарды раз сильнее, ведь она безгранична, и звезд так много…
В этом определенно был смысл.
Тоскливо вздохнув, Зак приподнялся на локтях и взглянул на меня.
— Пойдем?
Он поднялся с земли и протянул мне руку. Я медленно перевела задумчивый взгляд с неба и встала на ноги без его помощи.
— Пойдем, — согласилась глухо и медленно поплелась в сторону озера.
Пройдено больше половины пути. Осталось немного.
— Постой.
Зак взял меня за руку. Без предупреждения.
Я вздрогнула и раскрыла губы, пытаясь вдохнуть воздух.