Я люблю тебя, Зак Роджерс

Милтон Анна

— Ты собрался вывести меня из города и… похоронить мой труп в лесу? — последние слова произнесла неуверенно.

Его смех стал громче.

— Ты серьезно? Черт, Наоми, — Зак схватился за живот, и я опустила голову, пряча улыбку. Мне удалось немного разрядить обстановку, ведь до этого момента мы ехали в напряженной тишине. — Мне не за что тебя убивать. Тем более так жестоко обходиться с твоим расчлененным трупом, пряча его в лесу.

— Значит, все-таки ты расчленишь меня?

Он отвел взгляд от дороги и с нежностью взглянул на меня.

— Я бы никогда не сделал ничего плохого с твоим телом, — последовала загадочная, щекочущая

внутренности пауза. — Ну, разве что…

— Заткнись, — прошипела я и услышала звонкий хохот.

От этой шутки у меня появилось ощущение, будто в голове взорвался ад. Щеки залила краска смущения. Я по-прежнему сидела с низко опущенной головой. Через минуту Зак успокоился и громко выдохнул.

— Я нервничаю, — признание вдруг слетело с его пухлых губ.

Любопытство сделала свое дело, и уже в следующую секунду мои глаза покоились на его лице.

— Почему? — спросила, но не услышала своего голоса из-за сердца, которое так сумасшедше колотилось в груди.

— Потому что ты рядом. Это заставляет меня чувствовать себя неуверенным.

Я не сразу поняла, что улыбаюсь.

— Не могу поверить.

— Что? — удивился Зак. — Это так. Я действительно волнуюсь, когда ты находишься поблизости. Мне многое хочется сделать и сказать, и это сложно сдерживать внутри себя. Я боюсь отпугнуть тебя своей настойчивостью.

Стремительно разгоревшееся в груди тепло поглотило рушащуюся крепость, выстроенную вокруг моего сердца.

— Не могу поверить, что ты говоришь мне об этом, — тихо пояснила я.

Зак выдвинул вперед твердый подбородок.

— О, не сомневайся, мне нелегко. Незнание твоей реакции убивает.

Это действительно Зак Роджерс сидит передо мной? Робкий и уязвимый. Смущенный и взволнованный. Тот образ о нем, который отложился в моей памяти, совершенно противоречил тому, что я наблюдала сейчас.

Две стихии. Две души в одном теле.

Его плечи расслабленно опустились вниз.

— Возможно, это было моей главной ошибкой, — сказал он. — То, что я мало говорил о своих чувствах. Отцу, Джейсону, тебе и… маме, — на последнем слове басистый голос беззащитно дрогнул. — Это копилось во мне на протяжении многих лет. И в кого я превратился? В придурка, причиняющего боль близким людям. Это стало моим проклятием. Вымещать дерьмо на тех, кого я люблю, — Зак крепко сжал руль. — Я совершил кучу ошибок, Наоми. И не передать словами, как сильно я жалею об этом. Я знаю, что мне никогда не удастся их исправить, и это будет преследовать меня всю жизнь. Но я надеюсь, что не испорчу свое будущее и будущее тех, кто оберегает меня. Я помню, как ты сказала мне однажды, что если не перестану быть дерьмом, то всех потеряю. Ты была права. Во всем. В каждом слове.

Я закрыла глаза.

Я тоже помнила об этих словах.

Нет.

Я помнила о каждом слове, когда-либо сказанном Заку.

— Я изменился, — изрек потвердевшим тоном. — Лучше поздно, чем никогда, так? — с уст слетел приглушенный и резкий смешок. — Надеюсь, на небесах это учтут.

Его последнее предложение вызвало у меня негодование.

Я распахнула глаза и сердито уставилась на него.

— Не говори так, словно ты делаешь все только ради этого. Ради того, чтобы твои заслуги заметили небеса, ради теплого местечка в раю. Все это здесь не причем. Черт, Зак. Спустись на Землю. Что, если рая не существует? Как и Бога? Что, если есть только этот мир и семь миллиардов душ, которые, на самом деле, ничуть не лучше твоей? Все совершали

ошибки. Кто-то больше, кто-то меньше. Не имеют шанса только те, кто погряз в жестокости. Но разве ты убийца? Разве ты зло? Нет. Ты просто еще один человек, запутавшийся в себе. Решил стать лучше — молодец! Но ты делаешь это не для Бога и рая. Ты делаешь это для себя. Для своего будущего, как ты и сказал…

— Эй, — мою пламенную речь прервало это короткое, едва слышное обращение. — Остановись. Я понял. Извини.

Тяжело выдохнув, я отвернулась от Зака.

— Не извиняйся.

— Ладно. Не буду.

Слишком податливый.

Слишком непохожий на себя.

С каждым днем прежний Зак Роджерс стремительно ускользает, растворяется в прошлом вместе с обидами, непониманием и ненавистью.

Воцарившаяся тишина впиталась в кожу, пронесшись бесконечным эхом по лабиринту моего сознания. Я вслушивалась в гул, засевший в недосягаемом центре мозга.

— Приехали.

Я проглотила удивление и припала к лобовому окну.

Мы… в парке аттракционов?

Но все выглядело так, словно внезапно случился конец света, и люди в спешке покинули это яркое место, спеша спасти свои жизни.

Я отлепилась от окна, когда Зак вытащил ключ зажигания и оттолкнул дверцу со своей стороны. Выскользнув вслед за ним, я подняла голову и уставилась на вершину неподвижного колеса обозрения. Конечно, оно отдыхает по сравнению с «Лондонским глазом²¹», но все его габариты вызывали страх. Меня пробрала дрожь от одной только мысли, что я могу попасть в одну из кабинок. Я до чертиков боялась высоты.

Зак обернулся ко мне и сверкнул улыбкой в полутьме.

— Ты идешь?

Встряхнув головой, я оторвала ноги от асфальта и подошла к Заку.

— Зачем мы здесь?

— Увидишь, — он протянул мне руку. Я с сомнением покосилась на нее. — Давай же, — он слабо дернул ладонью, как бы настаивая, чтобы я взялась за нее. — Не бойся. Я рядом.

Я резко вознесла глаза к его лицу.

— Я не боюсь, — солгала и взяла его руку.

Холодные пальцы крепко вцепились в меня, и я шумно выпустила воздух из легких. Это ничего не значит. Мы просто держимся за руки, и я просто чувствую себя так, словно в животе воюет легион свихнувшихся бабочек.

Зак повел меня вперед, и я слепо шла за ним, каждой клеточкой души ощущая растущий страх. Я боялась неизвестности. Я боялась увидеть сюрприз, который приготовил Зак. Я боялась, что это может свести меня с ума, в хорошем смысле.

Мы подошли к главным воротам парка, и я попыталась заглянуть внутрь. Оттуда ключом била тишина. Не может быть, чтобы это место стало заброшенным. Я вспомнила его. Раньше мы с мамой часто бывали здесь. Папа не принимал в этом никакого участия.

Боковым зрением увидела, что Зак подал какой-то знак (хотя мы были здесь абсолютно одни), и в следующий момент ворота с тяжелым звуком открылись перед нами.

Значит, мы все-таки не одни.

Зак кинул мне ободряющую улыбку и сделал шаг вперед. Но я по-прежнему стояла, и ему пришлось дернуть меня, чтобы вытащить из раздумий и заставить идти за ним.

Несколько минут мы шествовали молча, и не было никакой необходимости говорить, потому что я была увлечена разглядыванием неподвижного, погруженного в тишину огромного парка.

— Я арендовал это место на весь вечер, — объявил Зак. — Так что здесь будем только мы.

Я застыла у палатки с мягкими игрушками и, выпучив глаза, уставилась на него.