Я люблю тебя, Зак Роджерс

Милтон Анна

— Половина двенадцатого начнется сеанс на романтическую комедию. Забыл название. И еще в двадцать три сорок пять будут какой-то фильм про зомби. Тоже не помню, как называется. Что из этого?

— Зомби.

— Честно говоря, не сомневался, что ты выберешь ужастик.

Я ухмыльнулась.

— Вряд ли романтическая киношка поможет мне расслабиться. А вот жаждущие мозги мертвецы и бессмысленная резня — вполне.

— Я того же мнения, — с радостью поддержал Зак.

Я не думала, что местом просмотра фильма будет почти не пользующийся популярностью в Индианаполисе кинотеатр «Драйв-ин²⁴». Когда мы

заехали на парковочную площадку, то кроме внедорожника Зака я увидела еще три автомобиля, раскиданных по довольно-таки большой территории.

— Где остановимся? — поинтересовался Зак. — Ближе к экрану, или дальше?

— Давай не будем подъезжать близко.

— Так точно.

Мы скромно припарковались в восточной части парковочной площадки.

Когда перед нами включился огромный экран, и появилась заставка фильма, Зак потянулся к задним сидениям.

— Будешь? — предложил, держа в руке две упаковки «Cheetos».

— Спасибо, — взяла со вкусом сыра и открыла ее.

Все начиналось довольно мило. Группа выживших. Океан мертвецов. Мозги, мозги, мозги, кровь, слезы, дешевые экшн-сцены, пустые диалоги, снова мозги. Но было довольно-таки забавно наблюдать за глупостью главной героини. Конечно же, я не сумела сдержаться от комментариев, так как такие фильмы всегда раскрывают во мне нешуточное возмущение. Большую часть фильма я называла Мэри Стоун (так зовут блондинку, которой отведена главная роль в зомби-ужастике) безмозглой стонотой. Во-первых, она почти никого не замочила. Во-вторых, из-за нее погиб парень, который симпатизировал мне, как персонаж. Естественно, он был влюблен в нее и отдал жизнь, защищая ее мозги. В-третьих, она постоянно истерила.

И вот сейчас Мэри и еще одна девушка добрались, наконец, до порта в Сан-Антонио, где должны были встретиться с другой группой людей на корабле и уплыть на остров, где нет зомби.

Зак издал громкий зевок и закинул руку на спинку моего кресла.

— Ты умрешь когда-нибудь уже? — пробурчала я, сверля экран сердитым взглядом.

Услышав смешок со стороны, немного расслабилась. Зак смеялся над моими комментариями весь фильм.

— Не стоит так серьезно относиться к фильму, — посоветовал он, все еще глядя на меня.

— Я очень впечатлительна.

— Заметил.

Несколько минут спустя Мэри вопила, когда парочка зомби добрались до ее попутчицы. А Мэри пятилась назад, прижав руки ко рту, и рыдала.

— Самое время свалить, милочка, — проворчала, качая головой.

Так хотелось закричать, громко и протяжно, чтобы эта тугодумка услышала меня.

— Знаешь, в чем плюс кинотеатра на открытом воздухе? — тихо спросил Зак.

— В чем? — я задрожала, когда он просунул ладонь между моих ног.

— Никто не видит нас, — его вкрадчивый шепот раздался рядом с моим ухом, и я вцепилась пальцами в обивку сидения, когда мягкие губы коснулись мочки. — Никто не слышит. Эта машина — наш маленький, укромный уголок, где не существует никого, кроме тебя и меня. Это место, где мы можем заниматься неприличными вещами и при этом смотреть кино.

Зак нежно целовал мою шею, и я поймала себя на мысли, что мне стало глубоко плевать на фильм и тупицу Мэри Стоун.

— Неприличными вещами, говоришь? — переспросила на громком выдохе.

— Угм, — согласно промычал Зак, зарывшись лицом в моих волосах.

Я немного отклонилась, чтобы посмотреть ему в блестящие глаза. На губах играла дразнящая улыбка. Он облокотился

о спинку кресла и играл с моим локоном.

— Ну, так как? Не против скрасить просмотр фильма и заняться чем-нибудь непристойным? — уточнил, сделав свой голос сексуальным и дерзким.

С радостью.

ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Я села к нему на колени и тут же впилась в его губы. Плавные движения рук Зака по моему телу сводили с ума. Испуская томные, крошечные вздохи, когда была возможность отстраниться, дабы не умереть от нехватки кислорода, я запуталась пальцами в густой шевелюре цвета спелой пшеницы. Сладкий вкус его языка побуждал в недосягаемой зоне моего естества чувство, похожее на взрыв сразу тысячи атомных бомб.

Теснее прижавшись к Заку, я легонько укусила его за нижнюю губу. Он издал странный, но невероятно возбуждающий гортанный рык и прижал меня к себе еще крепче. Между нами не осталось ни единой прослойки воздуха, и единственным источником моей способности к жизнедеятельности являлся Зак Роджерс.

Он целовал меня неистово и быстро, и мне почему-то показалось, будто он жалел, что его губы не могут быть в нескольких местах одновременно. Прохладная влага, оставленная его языком на моей шее, стремительно возносила к самым звездам. Зак пробрался под мой топ и засунул два пальца под застежку бюстгальтера, но не расстегнул, дразня меня. Конечно, заняться сексом здесь и сейчас не входило в мои планы, ведь, все-таки, мы в общественном месте, хотя я была готова поклясться, что до нас никому не было дела. Но я была не прочь проверить на прочность наше с Заком терпение и посмотреть, насколько далеко может зайти наша «игра».

Его обжигающие прикосновения не оставляли места для мыслей, и все, что я ощущала, было непреодолимым, необузданным желанием целовать Зака в ответ с таким же напором. Вспыхнуло глупое рвение не уступать ему. Ни в чем. Ни в ласках, ни в скорости, с которой он исследовал мое тело под одеждой.

Было тесно. Моя поясница упиралась в руль, и возникало ощущение дискомфорта, но я покорно терпела. Когда я двигалась, то постоянно задевала локтями стекла. А еще билась макушкой головы о крышу тачки.

Было жарко. Пальцы Зака, скользящие по моей спине, оставляли после себя лихорадочный жар, который с невероятной молниеносностью разносился по всему телу, будто чума, подчиняя своей убийственной мощи и уничтожая его, воспламеняя и сжигая дотла.

— Хочу… тебя, — хрипло произнес Зак, двигая бедрами навстречу мне. Я инстинктивно подалась ему навстречу.

Слабый голосок в моей голове неразборчиво шептал, что нужно остановиться. Так было бы правильно и разумно. Все-таки, нас действительно могли поймать за непристойным делом. Но наши сущности, так крепко прижатые друг другу, наши опухшие губы, требующие еще страстных поцелуев, просили большего.

Я закусила нижнюю губу, разглядывая вблизи затуманенное лицо Зака.

— Нас увидят, — мой голос сильно охрип.

— Да плевать.

Я безрассудно улыбнулась его словам и, сошедшая с ума от предвкушения секса, намертво приклеилась к Заку, обвив руками шею.

Действительно, плевать на все.

Почти одиннадцать месяцев разлуки, мое тело не было лишено секса, но оно скучало по одному единственному парню, чьи голубые глаза были прозрачнее горного хрусталя. Оно изнывало и желало чувствовать на себе лишь его руки, его губы…