Я люблю время
Шрифт:
Я набираю полную грудь воздуха (понятно, что не из лунных он полей, а просто… вдыхаю и все) и выдыхаю: прозрачнейшим кисейным призраком опадает он прямо от губ и вниз, на лунную почву… Луна не ведает облаков и клубов пыли, каждая соринка там, каждая песчинка – летят и падают порознь, даже сталкиваясь, не поддерживают друг друга в парении или полете.
И вдруг (но ожиданный «вдруг») краешек глаза засигналил мне: шевеление по левому борту! Как такое может быть?… Он движется, и не метеорит при этом… «Что за дурацкие бредни!» – захотелось мне крикнуть рассерженным голосом, и всыпать Брюше по первое число здесь же, на лунной поверхности, прямо перед унитазом. Но предмет упорно двигался мне навстречу в полной тишине, увеличивался в размерах, и я прозрел, узнал восьмиколесный экипаж: Луноход! Странно… Я так запомнил, что он в Море Ясности десантировался… Как же все-таки
Баромой также наготове: распахивает передо мной дверь в ванную, мыло, полотенце, вода, озон, крем – только мигни! Но, поскольку ни одного специального пожелания от меня не было, то и захожу я в простую ванную комнату, низенькую, тесную, набитую фаянсом и чугуном, умываюсь, утираюсь… И это правильно, ибо мне вдруг совсем не до термов стало, не до легкодоступных русалок. Казалось бы, утер мне нос дизайнер Бруталин, сумел поразить мое Ячество; мало того, и малышок Брюша от него не отстал, придумал мне развлечение-удивление – так это оказалось всего лишь прелюдией к большому удивлению, – без малого шоком именуемому! Дзинь… дзинь-дзиинь!…
Телефон! Мне звонит телефон, но не трубка, а простой «атээсный». Никто и никогда не сумеет ошибиться ко мне звонком, попасть пальцем по соседней цифре и в итоге услышать мое «алё, слушаю вас». Так уж я решил и запрет мой непреодолим для всех, больших и малых мира сего. Не дано и социологам, и агентам по недвижимости, и квартирным ворам, и скучающим подросткам просто взять – и дозвониться до меня неучтенным мною образом. Кто же тогда звонит??? Это не по работе, я знаю – верхним чутьем достоверно знаю, ибо сам запретил их разумам помнить обо мне в ближайшую неделю. Это и не Светка, и тем более не партнер, потому что мы знаем друг у друга номера трубок и после первого утра совместной работы условились звонить только с трубы на трубу, разве что в самом крайнем-распрекрайнем случае… Но на тот случай я бы точно «знал», что это звонит кто-то из них двоих. А я не знаю. Не знаю! – уж это чудо так чудо – я бы, кажется, меньше удивился, если бы сюда сейчас Арсений Игоревич верхом на Луноходе въехал. Возьмем же слуховое устройство аппарата телефонного и прижмем же его к уху, и да познаю я пределы и границы могущества своего и да не убоюсь разверзшейся за ними бездны!
Да-с. Нет, но все же… Идиот: называется – все предусмотрел! Может, мне действительно перекинуться навеки в лося или в бархан? Мозгов у меня от этой операции явно не убавится, зато перестанет мучить стыд… «На сегодняшнее июня за вами числится задолженность по оплате…» Ой, держите меня за руки! Тупой телефонный робот свершил то, что не под силу величайшим колдунам планеты и окрестностей: пробился через мое инкогнито и все слои защиты. Да он и не заметил подвига, ибо это допустили мои повеления насчет «все как у людей»! Я лично захаживаю в отделение этого… как его… Петроэлектросбыта и плачу за телефон, несмотря на то, что практически никогда им не пользуюсь. Вот это-то финансовое гусарство меня и подвело: как зайду, да как уплачу за полгода вперед, а потом забываю. А тарифы – не будь дураки – подрастают, а месяцы не бегут – летят! Надо будет обязательно зайти завтра и погасить задолженность… в размере чего-то там с копейками. Хороший мне урок, хороший щелчок по носу. Вот так и впредь надо сначала думать, а потом уже к фантастическим умозаключениям готовиться.
– Бергамот!
– Да, господин!
– Продумай меню сегодняшнего ужина, а мы с Боливаром пока поработаем. Сделай что-нибудь из того, что я уже пробовал, но успел подзабыть за давностию времени. Что-нибудь вкусное, сытное и разнообразное. Навороты вовсе не обязательны, упор на то, чтобы мне елось не спеша и вкусно. Боливар!
– Да, господин.
– Пойдем к компьютеру, покажешь мне, что сумел надыбать насчет турбулентности и прочих завихрений. Нашел что-нибудь?
–
– Ну так к делу! Сначала просто перечень с заголовками.
Боливар, пожалуй, самый «смышленый» из моих джиннов, ибо его призвание не только отображать действительность во всей ее полноте, начиная от простейших и грубейших звуков и запахов, до самых прихотливых желаний и затейливых алгоритмов, но также и конструировать эту самую действительность, преобразовывать некие информационные посылы в новые, пока еще не существующие событийные результаты, творить так называемую виртуальную реальность…
Если бы ко мне нагрянул гость из человеков, он обнаружил бы в простой однокомнатной квартире простой хороший компьютер, может быть даже с электронно-лучевым монитором. Обыкновенный, двухмерный, без запахов, без «сенсоров»… Для него так бы это все и выглядело, без «наворотов». Но когда я… но всемогущему мне… но для меня, любимого… Ах, стоит мне лишь подойти да усесться на мое скромнейшее рабочее место…
Я здесь играю в самую, быть может, увлекательную игру из придуманных разумом: в настоящего волшебника, который играет в искусственное волшебство. Иной раз так заиграешься, что стираются все грани между компьютерной фантазией и живой обыкновенной магией.
Есть такая знаменитая компьютерная игрушка-стрелялка, старинная, чумовая, где надо бегать по всяким зданиям и подземельям, да под великолепное музыкальное сопровождение сокрушать вражескую рать разнообразным оружием – от лазерного взрыва, до бензопилы и кастета. ДУУМ называется. Я частенько впрыгиваю туда, чтобы поиграть. Пришлось, правда, не дожидаясь новых версий, усовершенствовать игрушку, чтобы верх-низ был нормальным, чтобы детали были прописаны как положено, чтобы кровь была кровью, а следы пуль и снарядов на стенах – настоящими следами, либо руинами. На высших уровнях сложности даже мне подчас приходится туго, хотя до летального исхода им меня никогда не додавить, это понятно. Никаких «темплеев», никаких «ботов», только я и Боливар, играющий за монстров. Порою, в мечтах, меня разбирает острый интерес: взять да и совместить эту игру и кое-какие реалии Древнего Мира – кто кого?… Против «морева», полагаю, даже «Найтмар» последнего уровня не продержался бы и часу…
Сейчас мне не до игры, ждет работа. Заманчиво, конечно, попрыгать часок да пострелять, но Боливар справки подготовил… «Торнадо и смерчи» – на стол, «эффект сверхзвукового порога и…» – на стол, «Дельфины и турбулент…» в корзину, «кольца чакры» – туда же… – Да не чавкай же так, идол! – Джинны знают, что если их обозвали – «идол», то это притворный гнев, не от сердца и эмоций, а для порядку, соответственно Боливар умеряет звук и по-прежнему урчит, хрустит и чавкает, удаляя ненужное файло, просто делает это тише, деликатнее.
Нет, все же вспомнилось, как шел я однажды, лет эдак несколько назад, по новостроечной улице Кржижановского, пейзажем и сумеречностью своей архитектуры мало уступающей интерьерам ДУУМа, и на перекрестке имел наглость переходить дорогу хоть и на зеленый свет, но поперек мотору, в котором ехали сопляки быковатые, братки-бандиты, общим числом – четверо. Странные – они хотели чувствовать себя одновременно блатотой и хулиганами!
Чуть было в меня не врезались, проказники, да еще и покрыли мои седины, плечи и уши грязными ругательствами. Впрочем, я редко ношу седину и не помню – была ли она при мне в тот день? Я конечно, сделал им замечание, но форму выбрал самую вежливую, тактичную и деликатную, чтобы они, напоследок, поняли, что кроме тупой и грубой силы есть в этом прекраснейшем из миров место доброму слову, кротости, уважению, вежливости. Почему напоследок? А как же? Что же мне их после этого, после таких оскорблений – живыми оставлять? Кроме того, у меня в тот день как раз высвободилось время, рабочий день закончился, свидание не состоялось и меня осенило: отчего бы и не опробовать новую фишку в новой игрушке? Одним словом, они, чтобы не портить себе настроения, решили проучить неучтивого фраера, вылезли из машины, да вдруг – откуда ни возьмись – идея к ним пришла и всем однозначно понравилась: не калечить на месте, а взять с собой, в штаб-квартиру, сунуть в подвал и там уж позабавиться, покуражиться, не стесняясь криками и свистками лохов и ментов. Я не стал спорить с обкуренными вооруженными людьми, тем более, что их было маловато для моих планов, и кротко дал себя увезти, куда они пожелали.