Я – наложница для Прайма
Шрифт:
Прайм сказал: ферма, семья, дети...Подальше от всего этого...На Земле...Он сказал...
Я смотрю в такие человеческие сейчас голубые глаза Деза, выдыхаю, решаясь, и жадно впиваюсь в его чётко очерченные приоткрытые губы.
23.
Сама дурею от своей решимости, но времени раздумывать больше нет, да прайм и не даёт мне такой возможности. Откидывается спиной на стену и сажает меня на себя, крепко держа за бёдра. Комкает подол сарафана, ползущий всё выше по ногам. Я обнимаю прайма за шею, вцепляюсь как в круг утопающий, пытаюсь удержаться в собственном порыве. Ногти царапают коротко стриженный затылок, замирают, наткнувшись на запекшуюся кровь справа, оглаживают дальше. Дез перехватывает инициативу в поцелуе, ловя мой язык, всасывая в себя. Сначала так сладко, что низ живота охватывает сладкий трепет, а потом всё требовательней, резче. Прикусывает мои губы, ведет влажную дорожку по шее. У меня даже перед глазами темнеет, так искусно он это делает. Будто знает, как мне понравится...Знает. До меня вдруг доходит, что он и правда знает. Я ловлю моменты, когда он замирает на мгновение, будто прислушиваясь. Да он же читает меня!
– Хватит думать, Ррии – порыкивает на меня прайм недовольно и целует в шею, прикусывая кожу.
Я только слабо обнимаю его склоненную голову. И правда, зачем думать, так хорошо. Ну и что, что он жульничает. Зато у меня никогда не было такого чуткого любовника. Как-будто я сама себя...
Его рука накрывает мою грудь, мнёт её нежно, лишь иногда сильно сжимая, потирает чувствительный сосок сквозь ткань. Вторая ладонь накрывает промежность и тоже начинает поглаживать через быстро намокающее белье. Дышать становиться тяжело из-за подступающего жара. Как в бане. Воздух приглушенными стонами срывается с губ. Я невольно сильнее расставляю ноги, подаюсь ему навстречу, чувствую, как Дез отодвигает влажную ткань в сторону и дотрагивается до половых губ. На секунду встречаюсь взглядом с его голубыми глазами, улавливаю зарождающееся свечение на дне затуманенного взора, но прайм отвлекает меня, вновь целуя. Теперь с напором, почти грубо. Язык ритмично проникает мне в рот, заполняет полностью, мешая нормально дышать. Пальцы Деза размазывают влагу по половым губам, надавливают на напряженный клитор, выбивая стон. Я чувствую, как уже вся дрожу в сладком лихорадочном предвкушении. Руки сами начинают путешествовать по его телу, пробовать, ощупывать, запоминать. Он такой большой, твердый, горячий. Широкая спина, чётко ощущаемые мышцы, рельефный, словно каменный живот. Запускаю руку под рубашку и чуть не скулю от удовольствия. У него удивительно гладкая бархатистая кожа. И стальной торс под ней. Такой горячий. Обычно от Деза словно морозом веет. А сейчас... У меня рука плавится на нём. В нерешительности замираю, боясь продолжить изучение и спуститься ниже.
– Ну, Ри, смелее, – криво улыбается прайм.
Улыбается!!!И прикусывает мою нижнюю губу. Не дав опомниться, Дез дергает липучку на своих брюках, спускает их одним движением с бедёр, перехватывает мою руку и кладёт её на свой член. Пальцы машинально тут же крепко обхватывают обжигающий твёрдый орган. Воздух толчком покидает лёгкие, и Дез ловит его, прижимаясь горячими губами к моему приоткрытому рту. Желание каленым обручем опоясывает низ живота, когда я провожу по пульсирующему в моей руке члену.
– Иди ко мне, Ри, – шепчет жарко Дез, приподнимая за бёдра, пальцы впиваются в ягодицы, выжигая клеймо, – моя вкусная земляночка...
Я послушно подаюсь вперёд, завороженная зарождающимся свечением в его голубых глазах.
– Какого хрена вы их вместе заперли? Совсем мозгов нет? – ревёт кто-то за моей спиной одновременно с оглушающим стуком открытой настежь двери. Волшебство момента вмиг рассыпается на звенящие осколки. Страх сковывает разомлевшее тело.
– Да он в отключке был, Герд! И мы транквилизаторы вкололи…До утра должен был проваляться, – сиплый знакомый голос одного из похитителей звучит почти жалобно.
Дез кидает злой взгляд мне через плечо, а потом быстрый разочарованный на меня. Руки на моих бёдрах медленно ослабляют хватку и одергивают задранную юбку. Не успел. Я понимаю без слов. Ему мало. Но ведь глаза всё равно светятся. Пусть едва-едва. Может он не знает? Не чувствует?
– Твои глаза, – шепчу одними губами, чувствуя, что к нам уже подходят и сейчас стащат меня с него за шкирку как нашкодившего котенка.
Прайм жмурится пару секунду, открывает глаза, и свечение исчезает совсем. Я удивленно смотрю на него. Дез может его прятать? Как мало я знаю об этих существах. Надо бы расспросить его как-нибудь. Но додумать не успеваю, так как меня рывком тянут вверх, схватив за предплечье, и ставят на ноги. Передо мной мужчина. Человек. Злой.
– Ну здравствуй, борец сопротивления. Смотрю, не долго ты сопротивлялась нашему гостю. Да, Риана, или как там тебя?
24.
Даю себе секунду выдохнуть и прийти в себя, а заодно рассмотреть стоящего передо мной человека. Высокий, крупный, темнокожий. Пугающий разворот плеч, огромные кулаки, бычья шея. И лицо грубовато-красивое, словно тесаком сотворенное. Пухлый большой рот, широкий нос, явно несколько раз переломанный, нависающие надбровные дуги и глубоко посаженные колючие глаза, которые сейчас старательно сверлят дырку в моём черепе. Такому слабость демонстрировать точно нельзя. На инстинктах загрызёт. И я задираю подбородок, показывая, что мне стыдится нечего, да и страха я не испытываю.
– А должна была сопротивляться? – спрашиваю у громилы, иронично вздёрнув бровь, – Вы меня похитили непонятно для чего, заперли вместе с этим...
Тычу носком туфли в ногу прайма, совершенно безразлично наблюдающего за нами.
– Один из твоих утырков назвал меня шлюхой, прежде чем вырубить, – продолжаю я, мазнув по двум мужикам за спиной Герда неприязненным взглядом, – А теперь удивляешься, что я хотела сбежать? Пусть и с помощью прайма.
– Китти тебя предупредить должна была, – рычит громила, но уже не так уверенно, – Ты ж вроде сама мечтала слинять, не?
– Вот только на счастливое изволение это не сильно тянет, – я обвожу руками мрачную комнатуху без окон, – Скорее на похищение ради своих целей, которые мне вряд ли понравятся. Но, если я ошиблась, я только рада. Тем более ты вовремя. Ничего не произошло.
Герд поджал пухлые губы и склонил голову набок, сканируя меня черными глазами.
– Не доверяю я тебе, – пробормотал задумчиво, будто разговаривая сам с собой. А потом уже громче, – Пошли, пока с кошкой посидишь. А там решим, что с тобой делать.
– Китти сказала... – начинаю было я, желая начать разговор о моей судьбе прямо сейчас. Мало ли до чего этот тип додумается. Ему я тоже что-то не доверяю.
– Китти – дурёха, хоть и сосёт хорошо, – фыркает Герд. Делает знак рукой, и ко мне тут же подлетают два его амбала, чтобы схватить под локотки.
Я молча плетусь со своим конвоем на выход. Что-то не нравится мне это сопротивление. Больше на бандитов смахивают. Ещё и как этот бугай о Кит отозвался. Может она и правда не семи пядей во лбу, но про "сосёт" было явно лишним. Оборачиваюсь напоследок на прайма, так и сидящего, прислонившись к стене, и Герда, присевшего рядом с ним на корточки. Дез неожиданно поворачивается и подмигивает мне. Я даже застываю, моргнув. А он уже смотрит только на Герда. Показалось может, это выглядело так невероятно. Торможу пятками, не желая уходить. Но амбалы толкают меня бесцеремонно в спину, и ничего другого не остаётся.
Сто’ит выйти из комнаты, служившей нам камерой, как в нос ударяет ещё более ощутимая затхлая вонь, а нога тотчас попадает в какую-то мерзкую жижу. Под хохот двух своих сопровождающих я отпрыгиваю от мутной лужи и вжимаюсь спиной во влажную холодную стену. Фууу. Это ведь и правда канализация. Или катакомбы какие-то. Наверно так нас и вынесли из хорошо охраняемого района Деза. Под землей. Вот только насколько далеко унесли? Вряд ли очень. Там дальше был лес, я помню. В лесу канализаций не бывает. Хотя это наверно всё-таки катакомбы. Слишком часто попадаются двери по пути. Откуда они в канализации. По ноге мажет прикосновением чья-то тушка, недовольно пища, а я, вскрикнув, подпрыгиваю снова. Да твою мать, ещё и крысы. Есть планеты, на которых этих тварей нет?