Я научу тебя
Шрифт:
– Вы на практику?
– Да. – Дрон передала ей список всех присутствующих и улыбнулась самой наглой улыбкой. – Нина Дронина, староста группы Б-77.
Она думала что ей пожмут руку, но вместо этого, блондинка быстро оценивающим взглядом прошлась вдоль и поперёк её тела и наконец, тщательно изучив, кривовато улыбнулась.
– Мария Олеговна Григорова, заведующая отделением внутренней безопасности.
Она испепеляла своими зелёными глазами всех присутствующих и как только очередь дошла до меня, я не удержалась и прикусила нижнюю губу. Она была поистине красива, сексуальна на все сто, строга на все двести. На расстояние в несколько метров от неё, я ощутила прилив энергии и массу потенциала, который крылся в этой голове. Её прищур навсегда останется в моей памяти, ведь после, она скрестила руки на груди и выставила ногу вперёд, якобы доказывая, что это её территория и все мы здесь мышки в мышеловке.
– Я очень рада, что в этом году к нам в помощь отправили больше студентов, чем в прошлых. Буду с вами откровенна, я не люблю когда опаздывают и оправдываются глядя в пол. Ваши глаза всегда должны быть чистыми, а ваши руки готовы к работе. Надеюсь, мы с вами закончим эту практику на хорошей ноте.
Я сглотнула. Вот это от неё тащит. Тестостерон в чистом виде и даже не важно, что под этим элегантным костюмом находится хрупкое тело и вовсе не мужское.
– Итак, – она прошлась глазами по списку, а я мысленно попросила всех богов, чтобы меня отправили в любое место, но подальше от этих зелёных глаз. – Нина, верно?
Дрон не была на себя похожа. Она кивнула и взяла за руку свою лучшую подругу, которая также моргала и не могла отвести глаз от зав отделением.
– Это что такое?
Моя сестра, единственный человек, который не поддаётся чарам ныне известных мне людей. Она просто выстроила стену из каменных блоков и не желает возвращаться на ту же сторону, с которой начинала.
– Я думаю, это Мария Олеговна Григорова, зав отделением внутренней…
Она резко дёрнула меня за рукав кофты и нахмурилась.
– Я пока что слышу, систр. Я спрашиваю, почему на неё все так пялятся?
– Думаю, она так себя подала.
Я пожала плечами и вновь вернулась к теме насущного. Мне было глубоко чхать, что сестра там пыталась понять и вычислить.
– Отлично, Нина, возьми ещё одну девушку и отправляйтесь в триста второй офис, он на третьем этаже. Сегодня я начну с вас.
Мария специально сделала акцент на последнем слове и уголок её губ приподнялся вверх.
– Хорошо.
Дрон потянула за собой лучшую подругу Лену Проскурякову и они безмолвно потащились к лестнице.
– Ух, это будет что-то.
– Кто это сказал?
Мария Олеговна смерила всех своим ледяным взглядом и вновь остановилась на мне. Она искала видимую причину моей виновности, но если бы это было так. Эту фразу выкрикнула точно не я и получать за ошибку другого, я не была намерена.
– Нет, вы ошиблись.
Мой ответ был краток, но красноречив и Мария выпрямив спину, громко выдохнула.
– Я вижу только одна из вас набралась смелости.
Она поменяла позу и снова уставилась в список.
Пару прядей выпали прямо из хвоста, но Мария ловко заткнула их за уши. Боже, это было так легко и так чарующе. Мне казалось, что я одна смотрю на неё как ошалевшая, но подтверждением стали загипнотизированные лица остальных девочек. Только Юля сохраняла стойкость и упорство.
– Ладно, игры закончились, – отчеканила зав отделением и принялась определять всех в разные подразделения.
Я до последнего жаждала поймать ещё один её взгляд в мою сторону, прямо в глаза, прямо в душу, но она упорно оттягивала момент, называя имена студенток, которые уже плотно заселили у меня в голове за четыре года.
– Что-то я не очень хочу с ней связываться. Думаю, на её лекциях не соскучишься.
Сестра согнула два пальца, обозначив кавычки на последнем слове.
Точно, на них не заскучаешь и моя младшая сестрёнка была права, абсолютно.
Я лишь смотрела, как жёстко двигаются губы Марии Олеговны с каждым сказанным словом. Она говорила так чётко и звонко, что я сама начала шевелить губами.
– Думаешь, она многое умеет ртом?
Эти слова вылетели прежде, чем я успела понять, что все таращатся на меня, как на скульптуру одаренного художника.
Юля вновь ткнула меня в бок и я поджала губы.
Я чувствовала, как краска заливает мою шею, щеки, все лицо. Надо же так опрофиниться, прямо перед той, кто возможно впервые в жизни произвёл на меня огромное впечатление.
– Ваше имя? – Мария не убирала глаз от списка, но я явно понимала, что адресовано это мне. – Мне повторить?
– Виктория Кот.
Я сглотнула с ещё большей необходимостью абстрагироваться.
Мария Олеговна сделала какую-то пометку в списке и наконец-то подняла глаза.
– А вы, Юлия Пушманова?
Адресовано это было моей сестре.
– Да.
– Хорошо. Я распределила вас по рабочим местам. Соловьёва и Кривошеина ваше рабочее место на втором этаже, двести пятьдесят девятый офис, архив. Потапова и Яковлева, вы будете работать на первом этаже, сорок восьмой офис, личное обращение граждан. Кот и Пушманова, – она подняла глаза и зелёный отблеск дал мне понять, что для меня все только начинается, – четвёртый этаж, офис триста восьмидесятый, грязная работа или как наши сотрудники называют этот отдел, переработка писем, протоколов и заявлений.
Я почувствовала, как Юля напряглась и невольно сжала мою руку сильнее, чем нужно.
Переработка. Копание в грязных бумажках, которые лежат без надобности и ждут таких олухов как мы, чтобы наконец-то стать хоть чем-то, кроме забытых богом мест.
Мария Олеговна облизнула свои аккуратные губы и позволила себе самую искреннюю улыбку, когда увидела, как мы «очень рады» этому назначению.
– Вы можете приступать. Там вас ждут. Я побеседую с каждым из вас, когда сочту нужным.
Она ещё раз позволила себе улыбнуться и посмотрела в мои глаза. На этот раз зелёный цвет отражал уверенность и огненное пламя вулкана, который мне предстоит сдерживать все эти девять недель. Только вот, что она хотела – разорвать меня на кусочки своими идеальными зубами или раздеть и заставить плавится от чувственного языка.