Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием
Шрифт:
– Если не больно, то это не любовь. – Лёгкий поцелуй собрал с губ все сомнения.
– Странная философия. Мне казалось, что каждый человек ищет счастья.
– У каждого оно своё. Для кого-то деньги. Для кого-то связи и самовыражение. Для меня – ты.
– А почему не больно мне?
– Потому что ты слабее, чем хочешь казаться. Но сильнее, чем думают остальные.
– Противоречивые высказывания. Разве нет?
– Всё зависит от ситуации. Ты сильная, но забываешь, что не нужно быть сильной со мной. Я всегда смогу тебя защитить. – Говорил он громким внушительным
Он вообще всегда смотрел в глаза. У многих такая его привычка вызывала панику, у неё – безграничное доверие. И сейчас она ему верила, хотя странные мысли в голове шептали об опасности. Потому что она всегда его окружала.
Муж ушёл, а Лора ещё долго будет лежать в постели, стараясь не смотреть в одну точку. Раньше, в самом начале, она пыталась встать, заняться привычными делами, но накатывала нереальная усталость и, буквально на секунду закрыв глаза, она чувствовала, что эти тени уже стоят за спиной. В ужасе оглядывалась, но никого не находила. И этот раздражающий шёпот… Словно должна знать, что означают эти звуки, но она не знала.
На вторую ночь темнота всегда рассеивалась, открывая якобы знакомые пейзажи. Улицы, дома, комнаты. Лица становились светлыми и больше не были тенями. Отчётливые лица незнакомых ей людей, которые улыбались, здоровались. Это был уже другой сон, точнее, вроде и не сон, а именно вторая жизнь. Вот она входит в здание, садится за рабочий стол, вглядывается в тёмный экран стоящего на столе монитора и оттуда видит тени. Теперь они за экраном, за стеклом. Как за ширмой. Она слышит, как те переговариваются, и чувствует холод, который тянется по ногам, рассылая дрожь от них по всему телу. В один момент светлые стены вокруг превращаются в склеп или подвал, что-то тёмное и сырое, страх сковывает всё тело настолько, что нет сил шевелиться.
Эти сны всегда происходят по одному сценарию. И лица людей, и стены вокруг из грязно-коричневого кирпича, поросшего мхом, всегда остаются прежними. Мужчины. Вокруг много мужчин. Они смеются. А потом много говорят. Только она не понимает ни слова. Это другой язык. Они смотрят на неё и жестами предлагают подойти. Но ноги не идут. Она хочет подойти, чтобы понять, чтобы решить, но что-то не пускает. Что-то тяжёлое и неподъёмное. Это цепь. Толстые колючие звенья. Они притягивают к земле. Только нет оков. Цепь давит на неё одним своим присутствием. А потом наступает пустота.
Что происходит дальше, Лора раз за разом описывает в диалоге с врачом. Он слушает, помогает сделать выводы, но они каждый раз остаются неверными. Раньше Руслан объяснял это возможным тяжёлым детством, но детство Лора помнила хорошо и эти воспоминания приносили с собой тепло. Потом была теория, что эти сны, как отголоски того груза ответственности, который Лора взяла на себя, позволив решать, кому жить, а кому умереть. Ведь в её силах помочь многим, но инвесторы не глупые люди и окружили списком обязательств, правил, она просто научилась отказывать. Говорить своё громкое и чёткое «НЕТ». Она часто думала о порче или сглазе, но сама же себя и высмеивала, понимая, что не верит в такие
Третья ночь. Впервые у неё была третья ночь. И это было страшно. Проснувшись, долго смотрела на свои руки, пытаясь стряхнуть с них липкую и вязкую жидкость. Изморозь, бродившая по телу, не покидала даже под двумя слоями одеяла, даже горячие объятия мужа не спасали. Не могла лежать, казалось, всё вернётся вновь, поэтому сидела, подобрав колени, и стучала зубами, глядя в одну точку. В тот день на работу так и не вышла. Оставалась последняя ночь. Ночь, после которой она всерьёз задумалась о том, что сходит с ума.
Лора больше не рассматривала свои ладони. Она не смотрела в одну точку. Потому что бежать хотелось! От самой себя и от этих кошмаров хотелось бежать.
– Лора, три часа ночи. – Стал у дверей муж.
– Мне нужен Руслан! – Твердила как заведённая, натягивая на ночную рубашку толстый свитер.
– Три часа ночи. Все спят.
– Никто не спит. У меня такое чувство, что в этом доме никто не спит. Зачем… ну, зачем ты держишь в доме эту Фаину?! – Бросилась к двери, в надежде прорваться и со стоном разочарования вывернулась из объятий мужа.
– Лора, успокойся.
– Она пугает меня. Она сводит меня с ума!
– Она не приближается к тебе.
– А я не хочу! Не хочу, чтобы приближалась, чтобы смотрела на меня. Что мне делать?! – Схватила за полы его халата, пытаясь сотрясти, но казалась себе самой мотыльком, который вот-вот и разобьётся о стекло скоростного автомобиля. – Отвези меня к Руслану… – Взмолилась, опадая в его руках. – Мне нужно… нужно с ним поговорить.
– Успокойся, я прошу тебя. – Прижался он губами к её макушке и теперь абсолютно безвольное тело отнёс на постель.
Так они встретили рассвет, потом дождались звонка будильника, не понятно для чего выставленного на десять утра. Стук в дверь никого не удивил и не заставил повернуть голову в сторону шума.
– Лора Витальевна, вас к телефону. – Вкрадчиво проговорила Вера Петровна, но не сделала и шагу в сторону постели, так и стояла у дверей.
Кому как не ей было знать, что происходит в доме, оттого сейчас и молчит, пытаясь не выдать свою нервозность.
Лора не спеша поднялась, расправила руками волосы и с абсолютно каменным, без эмоциональным выражением лица, взглянула на женщину. Так и не выдав ни единой эмоции, уверенно протянула руку, желая взять телефонную трубку, разрешая войти.
– Спасибо. – Кивнула головой, предлагая выйти. – Да, да Ева, я слушаю. Нет, без меня. Мне это не интересно, ты же помнишь, что пятницу нужно было разгрузить. Созвонись с Германовым, пусть решает.
Нажала на отбой, посмотрела на тонкую полосу дисплея, перевела тяжёлый взгляд на мужа, который не спал, но и не мешал ей своим присутствием, ожидая внимания, предназначенного ему одному.
– Думаю, пора завтракать, а потом поеду к Руслану. Ты со мной?
– Я созвонюсь с ним позже. – Ответил он, разглядывая её лицо, руки, плечи. – Ты поедешь за рулём?