Я (не) продаюсь
Шрифт:
– Ничего,- произношу, едва шевеля губами. Понимаю, что выдыхаю ему прямо в лицо,- Всё хорошо.
– Да?
Он медленно возвращается на своё место, заводит машину.
– Да.
Мы выезжаем на шоссе в молчании.
– Как поболтали?- спрашивает Керефов через некоторое время, косясь на меня. Всё-таки хочет знать.
Я прикусываю щёку, обдумывая ответ. Хотя...А почему я вообще должна с ним церемониться. Он же мне не парень, не муж, чтобы я за его нежные чувства переживала.
– Да хорошо поболтали,- пожимаю плечами я,- Спрашивала, сплю ли я с вами.
Тигран крепче сжимает руль, даже костяшки белеют, а затем криво улыбается, не смотря на меня.
– А ты?
– Сказала, что это не её дело.
– Так и есть,- тихо говорит он.
– Но её это конечно не удовлетворило,- продолжаю я.
Керефов молчит, слушая. Только желваки по щекам заходили.
– Пыталась меня вообще от этой идеи отговорить. Будто всё равно максимум, на что я могу рассчитывать, это две недели. Со всеми девочками так. Забавно, да?
Не удерживаюсь, и последнее предложение звучит громче, с вызовом.
– Что забавно?- вкрадчиво интересуется Керефов.
– Про две недели забавно совпало...
Отворачиваюсь к окну. И слышу хриплый смешок. Смешно ему...Бесит. Застываю, когда его рука вдруг ложится на мою коленку, гладит сквозь тонкую ткань платья, обжигая. Я медленно поворачиваюсь к мужчине, стараясь справиться с нахлынувшим волнением. Ладонь уже на бедре, жжёт неимоверно. Даже дыхание спёрло.
– Глупая...- бормочет Тигран,- Ну, хочешь на три останемся?
– Нет,- хриплю в ответ, вжимаясь в кресло,- Две нормально...
Жду, что он уберёт руку, но он не убирает. Ладонь наоборот ползёт все выше по бедру, очень горячая, невыносимо, пока не накрывает лобок. Я прикрываю глаза, беззвучно выдыхая. Он меня просто спалит.
– Бл.., за..ли эти пляски с бубном,- тихо рычит Керефов и сворачивает на обочину.
Я подаюсь вперёд от резкого торможения. Хлопаю глазами. Звук отодвигаемого до упора водительского кресла, мужское плечо у моего приоткрытого рта, щелчок ремня, руки, крепко хватающие меня за талию, рывок, треск платья, которое я не успеваю задрать. И я уже сижу на мужских бёдрах с широко расставленными ногами и надорванной юбкой, собранной в районе пояса, и слишком отчётливо ощущаю его возбуждение. Упираюсь ладонями мужчине в грудь, но он как -будто даже не замечает. Затуманенный дурной взгляд жадно скользит по моему лицу.
– Всё, детка, хватит...- хрипло шепчет Тигран и, крепко обхватив мой затылок, вжимает мои губы в свои.
11.
Я жду грубого напора, внутренне съеживаюсь от предчувствия. Но его губы оказываются неожиданно мягкими, хоть и требовательными. Он будто сначала пробует меня. Смакует. Не напирает. Уверен, что я никуда не денусь, но и отступить не даёт. Мужская рука зарывается в мои волосы, крепко держит. Никакого своеволия, никакого протеста он не допустит сейчас. Это как предупреждение. Не сопротивляйся, и тебе понравится. Подчинись.
И я подчиняюсь. Его вкус проникает в меня сквозь рецепторы. Терпкий, пряный, горьковатый. Будоражит, нервирует. Возбуждение окатывает приливной волной. Отступает и вновь захлестывает с каждым прикосновением наших языков. Они сплетаются во всё более откровенном танце, отдающим точечной пульсацией у меня между ног.
– Хорошая девочка,- бормочет хрипло Тигран мне в губы, его руки мнут мою задницу, сжимая и разжимая, чуть разводя в стороны. Пальцы забираются под резинку трусиков, тянут вниз. Бесцеремонно, нагло.
– Хорошая...
От его ладоней расходится жар, закипает внизу живота. Лоно начинает жадно сокращаться, мечтая о члене. На задворках сознания мелькает мысль, что я не помню, когда в последний раз так быстро и так сильно возбуждалась. В Тигране меня будоражит всё: его мягкая, обволакивающая напористость, будто камень в бархат завернули, его терпкий вкус на моём языке, его руки, с силой мнущие мои бёдра. Его запах, заполняющий легкие, въедающийся в мою кожу. Осознание, что я должна подчиниться ему.
И то, что он не мой.
Да, это неожиданно возбуждает больше всего. Запретность, неправильность всего происходящего. Провожу ногтями по короткому ежику на его затылке, и ощущаю всем телом, как мужчина сладко вздрагивает. Зарываюсь руками в более длинные густые волосы на макушке. Оттягиваю за черные пряди его голову, чтобы разорвал поцелуй, и подставляю шею. Тигран урчит тихо, всасывая нежную кожу около бешено бьющейся венки, прикусывает ключицу. Тянет лиф платья вниз и обнажает грудь. Я прикрываю глаза, зарываюсь носом в душистую макушку, жадно вдыхая. Ёрзаю на нём.
– Мокрая,- шипит Керефов, резко толкая в меня сразу два пальца. Я всхлипываю от неожиданности,- Хорошая...
– Сожми,- его рваные хриплые приказы мне в ухо, рука, вновь крепко сжимающая мой затылок, пальцы, таранящие меня,- Сильнее.
Я обхватываю его внутренними мышцами так крепко, как только могу. По телу прокатывается болезненная судорога удовольствия. Мужская рука отпускает мой затылок и перемещается на шею. Сдавливает её, мешая дышать.
– Хочешь на член?
– царапающий шепот в ухо,- Сожмёшь так же, детка?
Я моргаю, пытаюсь сглотнуть, но он слишком крепко сжимает моё горло. Рот наполняется слюной. Киваю, мучительно краснея.
– Скажи,- разводит пальцы внутри меня, растягивая на грани боли.
– Хочу...
– Что хочешь?
– мутный и одновременно пронизывающий взгляд. Большой палец ложится на клитор, делает с нажимом круговое движение. Ещё одно. Бёдра инстинктивно дёргаются, но мне их не свести.
– Тебя...хочу...- сиплю, бордовая уже от жаркого стыда. Я никогда не говорила ничего подобного.