Я (не) продаюсь
Шрифт:
– Конечно, не виновата, конечно!
– истерично всхлипывает Зураба, поднимаясь со своего места. Переводит на меня мокрый ненавидящий взгляд,- Они все не виноваты, эти русские овечки, это я конечно виновата! И Айша! Сидим дома с детьми, в доме уют создаем, пока они в офисах перед нашими мужиками ноги раздвигают. Не виноваты они! Не виноваты, что коленки вместе не держатся!
Мои глаза застилает красная гневная пелена, бокал в руках ходуном ходит - так трясет.
– Шлюха!
– шипит Зураба, наклоняясь ко мне через стол, прежде чем уйти.
И плюет. А в следующую секунду с визгом хватает меня за волосы, потому что весь её белоснежный свитер и смуглое перекошенное злобой лицо залиты красным вином из моего бокала.
53.
Дальше всё в кровавом тумане. Женский визг, мужские крики, звуки падающих стульев и бьющейся посуды. Невыносимая боль ошпаривает кожу головы, мои пальцы в чужих волосах. Резкий рывок за локти, и я отлетаю, впечатываясь лопатками в чужую тяжело поднимающуюся грудь. В моих руках платок Зурабы и пряди её волос. Грохочущий голос Тиграна над головой. Зураба напротив ревёт. Плохо вижу, потому что перед глазами всё плывёт от шока и собственных слёз. Руки Керефова, до синяков сжимающие мои трясущиеся плечи. Скальп огнём горит. Ни черта не понимаю, потом что все дружно перешли на чужой язык. Резкие выкрики, и Тигран толкает меня вперёд.
– В машину,- шипит зло сквозь зубы, даже не смотря в мою сторону. Толкает уверенней, задавая мне направление, и сует в дрожащую руку ключи.
В полной прострации покидаю задний двор, ни на кого не смотря. Залезаю на пассажирское сидение джипа. Колотит. Слёзы ручьем текут. В голове полный бардак. И на голове тоже. Смотрю на себя в зеркало дальнего вида. Капец. Она мне, похоже, тоже волосы выдрала. Сука. Расчесываю руками образовавшийся колтун на голове. Слюнявлю пальцы и вытираю под глазами потёкшую тушь. Я ведь никогда не дралась. Даже в школе. Новые рыдания накатывают волной.
Через минуту или через вечность водительская дверь резко открывается, и в салон садится Тигран. Даже не смотрит. Губы сжаты в тонкую линию, челюсти будто каменные, желваки то и дело прокатываются по щекам. Он что? Меня винит??? От несправедливости из горла вырывается какой-то жалобный скулеж, но его заглушает звук заведенного мотора и визг покрышек от резкого старта. Повисает гробовая тишина, нарушаемая лишь моими судорожными всхлипами, которые я изо всех сил пытаюсь подавить. Даже музыку не включает. Вижу, как сильные смуглые пальцы до побелевших костяшек впились в оплетку руля. КАКОГО ЧЁРТА ОН ВИНИТ МЕНЯ??? Я бы спросила, но вряд ли я сейчас смогу связно разговаривать. А Тигран видимо считает, что и не о чем нам говорить. Ну, или тоже ждёт конца моей истерики.
Пока выезжаем из поселка, более- менее успокаиваюсь. Дыхание почти приходит в норму. Плечи уже не дрожат. Когда выруливаем на трассу, откидываюсь на подголовник, устремив рассеянный взгляд перед собой. А я, дура, за юбку переживала...
– Что это вообще было?- хриплый рык соседа слева заставляет меня буквально подпрыгнуть на сидении.
Поворачиваюсь к Тиграну и вижу, как у него дёргается кадык. На меня так и не смотрит. Не заслужила что ли? Бесит...
– Она первая..- начинаю я, но он меня не слушает, утопая в собственном гневе.
– Тебе что? Пять лет? Первая- вторая! Хоть, блять, десятая! – повышает голос Тигран, в сердцах хлопая ладонью по торпеде.
– Она меня шлюхой обозвала и плюнула! Я, что, стерпеть должна была??- кричу в ответ.
Снова начинаю всхлипывать. Так обидно! Внутри будто ножом каленым ковыряют.
– Должна была с достоинством вести себя, а не как хабалка базарная! Ты женщина или кто??? Устроили обе!
– Она пер... первая!!!- я уже заикаюсь от накатывающей истерики. Снова трясет. Кровь в ушах долбит так, что картинка прыгает перед глазами.
– Да что ты заладила???- рычит Тигран, вцепляясь в руль так, что, кажется, сейчас вырвет его,- Какая на хрен разница вообще? Не сваливай на других свои косяки! За себя отвечай, ясно? Я сейчас не с Зурабой- с тобой разговариваю!
Кидает на меня прищуренный взгляд, первый за всё это время.
– И реветь заканчивай,- цедит глухо,- Развела сырость. Скоро лягушки заквакают...
Я буквально давлюсь воздухом от возмущения. Глаза застилает красной пеленой.
– Зна...знаешь что,- всхлипываю судорожно,- На хуй пошёл! Ааай! Ты что творишь????
Ору, когда машина, вильнув через две полосы трассы, со скрежетом тормозит на обочине.
– С ума сошел???- чудом не впечатываюсь лбом в торпеду.
Тигран тяжело дышит, выключая зажигание. Две чёрные бешеные воронки его зрачков впиваются в моё заплаканное лицо.
– Извинись,- шипит тихо.
Так тихо, что у меня ледяные мурашки табуном вдоль позвоночника пробегают. Демонстративно поджимаю губы. Да пошёл он! И вся его семейка!
Поворачивается всем корпусом ко мне, положив руку на торпеду, нависает, как гора.
– Извинись сейчас же!
– громче, в ушах нарастающим эхом отдаётся.
Словно лавина сходит в горах. Душа покрывается инеем, сознание заметает.
– Да- пошёл-ты- да- пошёл-ты- да- пошёл-ты!
– выплёвываю ему в лицо.
Тигран отшатывается как от удара, последнее "ты" ему уже в спину летит. Хлопает дверью так, что джип шатается.
Сижу - стучу зубами, слёзы высохли... Смотрю, как Керефов нервно курит на обочине. Мысли рвутся на ошмётки. Ничего не соображаю, но почему-то стало легче. Через две сигареты Тигран возвращается.
– Домой меня отвези,- сиплю еле слышно.
– Нет, блять, в ресторан поедем,- кривится с сарказмом Керефов, заводя автомобиль.
– Нет, в мою квартиру,- уточняю.
Быстрый взгляд полосует лезвием мой профиль. Ничего не говорит. Молча едем. Включает радио. Наверно, чтобы моё неровное сопение не слышать. Раздражает его. Отворачиваюсь к окну. Дышать тяжело, воздух плотный как в бане из-за невысказанных слов и густого обволакивающего гнева. В носу начинает вновь противно щипать, когда понимаю, что он действительно едет в мой район. Вот так просто. Даже уговаривать не стал. Ненавижу. Кусаю губы, щеки, чтобы снова не расплакаться. Стараюсь не думать. Пустота в мыслях хоть как-то спасает. Дотянуть бы до дома с достоинством. Тигран становится на аварийку у моего подъезда, остервенело трёт ладонями лицо.