Я не твоя собственность-2

Ле Карр Джорджия

Господи, похоже этот тост — один холестерин.

Он делает глоток и смотрит на меня поверх своего бокала.

— Это очень вкусно.

— Может, я попробую когда-нибудь.

— Возможно, попробуешь, — тихо отвечает он.

19.

Далия Фьюри 

Вау. Его слова вызывают у меня мурашки на коже.

— Хорошо, теперь моя очередь, — быстро говорю я. — У меня в жизни-еда-мой-релакс,

шоколад, пицца, теплый брауни и мороженое, жареная курица, утка по-пекински, сыр тако, печеный картофель с сыром и фасолью…

Он начинает смеяться.

— Это попахивает настоящим обманом. Ты должна выбрать самые любимые блюда.

— Прости, но это невозможно, невозможно выбрать между ними, — отвечаю я ему.

— Понятно.

— Любимый алкогольный напиток?

— Конечно, водка, даже без обсуждений. Твой?

— Мне нравится шампанское и ... «Маргарита» и... коктейль Boozy Bubbly Sherbet Punch... и еще... Бейлис.

Он хмурится.

— Каков состав Boozy Bubbly Sherbet Punch?

— Ах, игристое вино, малина, мороженое, водка, имбирное пиво и кока-кола, и все это сверху залито шампанским.

Он улыбается.

— Насколько я помню, тебе и «Белый русский» понравился?

Я улыбаюсь.

— Да, правда, должна признаться испытала к нему слабость, — я делаю паузу. — Теперь любимый фильм.

— «Матрица».

— Правда? Поэтому ты назвал свой ресторан «Матрицей»?

— Да. А у тебя?

— Красотка.

Он смотрит на меня, не понимая, о чем я говорю.

— Ты никогда не видел «Красотку»?

— Нееет, — медленно отвечает он.

— Ну, это романтическая комедия.

— Тогда понятно, почему я не видел.

— Хорошо, поговорим о серьезных вещах. Имя лидера, которым ты восхищаешься.

— Путин, — тут же отвечает он.

У меня глаза становятся огромными.

— Путин? Владимир Путин? Президент России?

Он кивает.

— Э... да.

Я наклоняюсь вперед, махая перед ним хлебной палочкой.

— Ты издеваешься?

Он пожимает плечами.

— Он стратег.

— Ты не серьезно об этом говоришь!

— Почему? Он хорош для России.

— Он преступник, — страстно восклицаю я.

— Не думаю, что нам следует дискуссировать по поводу политики, — мягко говорит он.

— Стелла бы сказала: «А почему собственно и нет?»

Он похотливо ухмыляется.

— Если ты не хочешь в конце сражения поиметь жесткий секс.

Я вопросительно приподнимаю брови.

— Ты не в состоянии спокойно говорить о политике не сражаясь?

Он посмеивается.

— Это не я не способен, лисенок. Это ты не можешь контролировать себя.

— Вау! Мне кажется, я вполне способна себя контролировать. Скорее всего, ты боишься, что я разобью в пух и прах твое несостоятельное мнение, будто Путин чист, как свежевыпавший снег.

Он

еще сильнее начинает смеяться.

— Я этого не говорил, но просто любопытно, что ты о нем знаешь?

— Достаточно, — уверенно отвечаю я. — Я читаю газеты и иногда смотрю новости по телевизору.

— Я так и думал.

— Что, черт побери, это значит?

— Это значит, что ты обладаешь не достаточной информации, чтобы рассуждать об этом.

Я запрокидываю голову назад.

— Почему это?

— Хорошо, я буду с тобой дискуссировать по данному вопросу, если ты скажешь о нем что-нибудь позитивное.

— Ну, я... Эм, я не… не могу.

— Видишь, именно это я и имел в виду. Во всем мире не может существовать человек полностью отрицательный или положительный, рыбка, — он ухмыляется. — Пока все, что ты слышала или видела о нем исключительно отрицательного характера. Это значит, что информация не совсем объективна. Ты не можешь объективно дискуссировать по этому вопросу.

Честно говоря, не знаю, что и ответить, но слава Богу, прибывает еда с божественным запахом. Я подумаю о том, что он сказал попозже, когда мое путешествие в качестве жены Зейна закончится. Сейчас главный вопрос — еда, я чувствую ужасный голод.

Сам Люка стоит рядом со мной с мини-теркой и небольшим трюфелем размером с голубиное яйцо. Он с заботой и почтением, словно ювелир обрабатывающий драгоценный камень, начинает тереть его, изредка проводя у меня перед носом, чтобы бы я ощутила запах.

Честно говоря, мне не очень нравится. Мускусный, землистый и немного пахнет чесноком. Скорее всего даже напоминает слабый запах застарелого пота, или не побоюсь этого слова, мочу. Театральным жестом он оставляет тончайшую стружку трюфеля на горке пасты.

— Bon appetito, — взахлеб восклицает он.

Мы благодарим его, и он удаляется, выглядя чрезвычайно довольным.

— Ты раньше пробовала трюфели? — спрашивает Зейн.

— Только шоколадные.

— Тогда, — произносит он и поднимает вилкой пару мелких кусочков, направляя ко мне. Не желая его подводить, я открываю рот. Вкус приятный, неповторимый, но, конечно, совершенно не соответствует всей этой суете и восклицаниям, типа «Оооо!». Я пережевываю и глотаю.

— Ну? — спрашивает Зейн.

— Необычно, — неопределенно отвечаю я.

— Теперь попробуй с пастой, — предлагает он.

Я накручиваю немного пасты на кончик вилки, стружка трюфеля тоже попадает туда, и кладу в рот. У меня расширяются глаза от удивления.

Он довольно ухмыляется.

— Хорошо?

— Чееееееерт побери, да, — говорю я смакуя необычный вкус.

Он беззаботно и радостно смеется, я никогда не видела, чтобы он так беззаботно смеялся.

* * *