Я не якудза
Шрифт:
— Что вообще происходит?! Почему все молчат?! Я со стенами разговариваю? — тётя бурно возмущалась. — Харукити, ты слышишь, о чём я говорю?!
Я открыла ворота, Цкуру стоял возле автомобиля в жёлтом пиджаке, чёрных рваных джинсах и голубой рубашке.
— Моя Мадонна, ты как всегда очаровательна. Моя звезда! Прыгай в тачку, покатаю, — он язвительно улыбнулся.
— Что же ты за свинья! — я ударила его два раза букетом по голове. — Подонок! Решил меня дурой перед родственниками выставить?! Свинья! — я продолжала бить Цкуру, он бегал вокруг машины, и искал оправдания.
— Не надо меня бить! Объясни ситуацию. Что случилось?
— Что случилось?! А ну, иди сюда! Поганец! Мерзость! Ты что мне про тётю наговорил?! Порноактриса?! Ты в своём уме?! Оболгал невинного человека?! Иди сюда!
— Я?! Больно! Тихиро! Что происходит? Почему ты такая злая?! Букет не понравился? Хорошо, в следующий раз куплю жёлтые розы!
— Как же ты меня задолбал! Наговорил всякой чуши, а я поверила! И ещё! Жёлтый цвет разлуки, идиот! — я ударила его по спине. — От тебя одна головная боль! Извинись!
— Прости! Ай! Больно!
— Что же ты за человек такой, на тебя даже сил не хватает долго злиться, — я облокотилась на его машину.
— Я, правда, не знал, что это не твоя тётя. Но они похожи. Ты же сама сказала. Да?
— Зараза! — я схватила Цкуру за рукав. — Уезжай, чтобы глаза мои тебя не видели!
— Отпусти! И, не кричи на меня!
— Да, пожалуйста! — я дёрнула, и рукав оторвался. — Так тебе и надо! Свинья!
— Я в год козы родился! — Цкуру сел за руль.
— Козёл!
Он отъехал, но вернулся.
— Я для тебя готов горы свернуть, а ты?! Неблагодарная!
— Свали, а то я тебе шею сверну!
— Ащщ, — Цкуру окинул меня недовольным взглядом.
— И веник свой дурацкий забери! — Я кинула букет ему в лицо.
— Сдурела?! Там же шипы!
— Ничего, тебе полезно!
Я зашла к себе в дом.
— В следующий раз, Тихиро, когда к тебе поступит какая-то ложная информация, будь добра фильтровать её, — отец поднялся к себе в комнату.
Я осталась одна на кухне с тусклым светильником и травяным чаем в руках.
Сделав глоток, я почувствовала привкус мяты и облепихи. От сегодняшнего дня были одни неприятности. Завтра будет ещё один день. День, в котором я увижу этого взбалмошного одноклассника. Была бы моя воля, я бы стёрла его, как грязную ошибку. Его мимика была настолько отвратительна, что меня тошнило только от одной мысли о нём.
Выключив светильник, я закрыла дверь на кухню. Ночью наш дом был похож на замок ужасов, особенно эта длинная лестница, которая в темноте вела непонятно куда.
Пятнадцатого марта, нас отправили в школьный поход на автобусе. Было тринадцать ребят и три девочки. Мы приехали на место, около шести вечера. Погода была сырая и неприятная. Небо оставляло желать лучшего. Уже начало темнеть, учитель выдал всем палатки. Так как ребят было больше, то мне в напарники достались Цкуру, Орибэ и Нибори.
— Что ж, приступим, — Орибэ разложил все предметы от палатки возле себя.
— Скоро стемнеет, чем раньше начнём, тем раньше закончим, — сказал Нибори.
— И кто из вас будет собирать? — я посмотрела на Орибэ. — Я не умею.
— Палатки две, а нас четверо, — усмехнулся Нибори.
— По два в каждую, — ответил Орибэ.
— Я с тобой, брат, — Нибори похлопал Орибэ по спине.
— А я? С ним спать должна?! — Я недовольно фыркнула.
— Никто не виноват, что женского пола здесь всего три фигуры, — дёрнул носом Нибори.
— Цкуру у нас не кусается, — засмеялся Орибэ.
— Дураки! — Я надула щёки, и пошла к учителю.
Всё сразу предвещало провал.
— В походе шестнадцать человек, без меня. И восемь палаток, плюс семнадцать спальных мешков. Я взял свою палатку из дома, она для одного человека. Очень хлипкая и холодная. У вас в каждой палатке по два спальных мешка. В походе три девочки, две будут спать вместе. Тебя, Тихиро, положить к ним не получится. Кто-то из ребят может спать на улице. Тем более, я не вижу никакой угрозы для тебя. Вы спите в разных мешках, так что не бойся. Все они твои одноклассники, — учитель улыбнулся, и ушёл.
— За что боролись, — усмехнулся Орибэ.
— Давайте собирать палатку, — Нибори взял в руки железные палки.
Все справились за пятнадцать минут, мы за два часа. Цкуру сидел у костра с термосом.
— Брачное ложе готово, — засмеялся Орибэ. — Сударь, вам понравится.
— Закрой фонтан, — я ударила его по плечу.
— Тихиро, перестань, давайте страшилки рассказывать? Я их штук тридцать знаю, — Орибэ и Нибори сели возле костра.
— Все уже спят, — я села рядом с Цкуру.
— Самое время! — Орибэ налил в кружку чай, и достал складной фонарик. — Когда-то, когда Токио назывался Эдо, там жил ронин по имени Синдзабуро, а через стену от него жил сосед по имени Томодзо. С некоторого времени Томодзо потерял сон, так как каждую ночь, громко топая гэта, к Синдзабуро стали приходить какие-то гости. «И кто это в столь поздний час ходит к соседу?» — заслышав в очередной раз стук гэта, подумал Томодзо и выглянул наружу. Он увидел, как к двери соседа безмолвно подошли прекрасная девушка и ее служанка. В руках служанка держала фонарь с нарисованным цветком пиона. Затем эти двое вошли. Любопытный Томодзо продолжил подглядывать через дыру в стене. Он увидел, что Синдзабуро весело беседует с девушкой. Но через мгновение пришел в ужас, взглянув на лицо девушки — вместо него был лишь череп, нижняя часть туловища также отсутствовала. Служанка выглядела под стать своей хозяйке. Какая жуть! Они — призраки! Бледный как мел Томодзо со всех ног припустил к местному гадальщику. «Синдзабуро одержим призраками!» — закричал Томодзо. Предсказатель ответил: «Тогда дела его плохи. Коли начнешь якшаться с призраками, то скоро и сам сгинешь». На следующий день Томодзо позвал Синдзабуро и спросил: «Кто эти женщины, что приходили к тебе прошлой ночью?». «Госпожу зовут Оцую, а спутница — ее служанка. Думаю жениться на Оцую» — ответил Синдзабуро. «Только не это! Они — призраки!» — закричал Томодзо. Поначалу Синдзабуро не поверил соседу, но вскоре, порасспрашивав людей, он разыскал могилы девушек и пришел в ужас.