Я отведу тебя в место силы…
Шрифт:
Чи Мин вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится это лицо с ясными карими глазами под слегка нависающими веками – нравится без какого-то пошлого подтекста, чисто по-человечески. Молодой алтаец (а в том, что он был явно моложе музыканта, Чи Мин был уверен) вызывал ничем не объяснимое доверие.
– И что будем делать?
– Попробуем поймать такси. Они ездят до Усть-Кана.
– Что такое …«Усть-Кан»? – переспросил музыкант, слегка запнувшись перед незнакомым словом.
– Большое село. Но нам надо еще дальше. Если повезет, и если договоримся – к ночи сможем добраться до моей родной деревни. Пошли, – и он направился к выходу из пустынного
На широкой асфальтированной площадке, тянувшейся вдоль всего здания, стояли скамьи, на которых в этот вечерний час практически не было желающих посидеть. Подъездные платформы тоже были пусты – только на одной из них стоял небольшой желтый автобус, перед раскрытой дверью которого толпился с десяток пассажиров.
Громкоговоритель на одном из столбов вдруг ожил, захрипел, а потом невнятным женским голосом что-то произнес. И вскоре после этого пассажиры начали заходить в автобус.
Но Аржан повел Чи Мина дальше – мимо автобуса, а потом и вообще на выход из огражденной кованым забором территории. Там, вдоль неширокой дороги стояли машины, и возле каждой прохаживался мужчина. Аржан подошел к одному из них, о чем-то заговорил по-алтайски, и ухо Чи Мина уловило несколько раз произнесенное слово «Кырлык». Оно звучало странно, гортанно, как-то жестко. Услышал он и уже знакомое «Усть-Кан».
Водитель с сомнением качал головой, хмурил брови, а студент настойчиво что-то твердил ему. В один момент таксист бросил быстрый взгляд на Чи Мина, и тот понял, что приятель, вероятно, говорил о нем.
Наконец водитель сдался на уговоры, и повеселевший Аржан махнул рукой, подзывая приятеля. Музыкант поспешил подойти и удостоился еще одного взгляда от мужчины.
А студент пояснил:
– Чи Мин, нам везет! Этот человек довезет нас прямо до деревни.
– А как расплатимся?
На симпатичное лицо Аржана набежала легкая тень:
– Говорит, возьмет плату за два конца. Ему ведь потом еще придется в город возвращаться. Но мы с тобой разделим пополам всю сумму, – поспешил добавить студент.
– Это не проблема! – отмахнулся музыкант. – Так что – едем?!
– Конечно! – расплылся в широкой улыбке парень, продемонстрировав два ряда белоснежных крупных зубов. Сказал что-то таксисту, и они ударили правыми ладонями по пятерням друг друга, словно закрепляя договоренность этим международным жестом.
Наконец все расселись по местам, и машина тронулась. Чи Мин обратил внимание, что поехали они по той же самой дороге, по которой приехали в столицу горного края. Только на сей раз поднимались вверх, в гору, и огромные белые буквы были по левую руку. И потом, через большое село, повернули влево и отправились, как показалось нашему герою, в сторону аэропорта. Когда он сказал об этом Аржану, студент засмеялся и произнес:
– Все верно! Только аэропорт теперь мы минуем и поедем дальше, до Усть-Кана, а потом еще восемнадцать километров – до Кырлыка.
– Это название твоей деревни? – спросил Чи Мин, и парень молча кивнул. – А сколько времени займет дорога?
– Около четырех часов.
– Ого! Приедем уже ночью? Ничего, что побеспокоим твоих родных?
– Нет, ты что! Мама будет только рада! Я вчера звонил ей и сказал, что возвращаюсь домой. А отец сейчас
– Эм-м-м… – замялся Чи Мин, вспомнив, как однажды, уже давно, в одном из «Бон Вояжей», они с Тэ Хёном отправились на прогулку.
Тогда на лошади катался Тэ – он отлично держался в седле, научившись этому еще юношей, во время съёмок в исторической дораме. Красовался перед лучшим другом, как заправский наездник. Чи Мин тогда так и не рискнул сесть на коня – слишком высокого, слишком мощного, косящего на танцора диким лиловым глазом. И Чи Мин утешил свое самолюбие тем, что превратил в «скакуна» обычный двухколесный велосипед. Друзья тогда славно повеселились и всласть нахохотались.
Это событие вдруг всплыло в памяти музыканта, пробудив теплые чувства, а Аржан уже решительно бросил:
– Ничего, поездишь! Это так классно – мчаться с ветерком на хорошем аргамаке!
– М-м-м… Ну, не знаю… Не уверен!.. – с сомнением в голосе произнес Чи Мин.
Между тем начало уже темнеть, и далекие горы с остроконечными вершинами превратились в черные ломаные силуэты, окаймляющие со всех сторон просторную долину. Справа от трассы шумела большая полноводная река. «Катунь! – с гордостью сказал студент и добавил. – Жалко, что сейчас уже не видно, какая зеленая в ней вода. Ее даже называют «Бирюзовая Катунь». Туристы приезжают посмотреть на нее, занимаются сплавом на рафтах. Но ничего! Еще насмотримся!»
– Рафты? – переспросил кореец.
– Ну да! Рафты – надувные катамараны. Не слышал о рафтинге?
– Да как-то нет…
– М-м-м… – протянул с непонятной интонацией Аржан. – А у нас тут рафтинг в спорт превратили. По горным рекам сплавляются.
– Ого! Опасно же!
– Опасно, конечно! – хохотнул Аржан. – Но зато какой экстрим!
– А ты сам-то пробовал? – с усмешкой поинтересовался молодой мужчина.
– А то! Еще после первого курса. Мы с друзьями сплавлялись. Ну, конечно, с инструкторами.
– И как?
– О-о-о! Круто! – поднял вверх большой палец студент.
Тем временем вокруг совсем стемнело. Машина ровно катила по трассе, разбивая темноту двумя мощными лучами фар. И уже не видно было, что там по сторонам дороги. Сколько ни вглядывался Чи Мин – не мог понять, какой пейзаж скрывается за окнами автомобиля. Временами они проезжали мимо сел и деревень, которые угадывались только по светящимся окошкам домов да электрическому освещению вдоль тракта. Все остальное время дорогу окружала темнота. И если неподалеку от города им еще встречались другие автомобили, то потом у Чи Мина стало создаваться впечатление, что они уже целую вечность едут по безлюдным местам. Вероятно, так оно и было. Но водитель хорошо знал дорогу и уверенно крутил колесо руля.
Наконец они въехали в большое село, указатель на обочине оповещал приезжих, как оно называется, но машина продолжала двигаться, а Аржан пояснил:
– Теперь скоро приедем. Это Усть-Кан. Кырлык уже недалеко.
Юноша не обманул, и минут через двадцать они достигли еще одного села, значительно меньших размеров, и Аржан начал объяснять водителю, куда следует проехать.
Наконец автомобиль остановился. Все трое вышли, таксист открыл багажник. Чи Мин, пройдя на негнущихся, затёкших от долгого сидения в одной позе ногах, вытащил свой рюкзак и, закинув его на плечи, спросил у приятеля: