Я отведу тебя в место силы…

Ткачук Татьяна

– Да, спасибо, тетушка! – теперь свободно мог разговаривать по-корейски Чи Мин. Приборчик лежал на столе рядом и почти синхронно переводил с обоих языков.

Впервые услышав немного механический женский голос из переводчика, Эркелей прыснула, вскинула на гостя темные глаза и опять уткнулась в свою тарелку.

А мать Аржана предлагала гостю и кусочки подкопченного курута – разновидности соленого сухого сыра (они еще называли его «сырчик»), и нарезанные свежие овощи, и сочную зелень…

Парню, привыкшему к острой корейской пище, катастрофически не хватало риса и кимчи,

и почти вся еда казалась немного пресной. Но он не подавал вида, что ему что-то не по вкусу, и, как воспитанный человек, ел аккуратно, даже деликатно, и поддерживал беседу за столом.

А хозяевам все было интересно. Мама Аржана спрашивала, откуда он приехал, чем занимается, какая у него семья.

Девушка, до того безучастно поглощающая еду, вдруг услышав слова «Сеул» и «Чи Мин», вскинула на гостя расширившиеся глаза и вдруг уронила ложку. На лице ее застыло выражение глубочайшего изумления. Она несколько секунд, не мигая, смотрела на молодого мужчину, а потом вдруг закашлялась, зажимая себе рот обеими руками.

Шуну принялся хлопать сестру по спине, а мать налила в стакан воды и протянула дочери:

– Ну, вот куда ты торопишься?! Ешь спокойно!

У девушки из глаз брызнули слезы, она все никак не могла остановиться, потом помотала головой, отстраняясь от брата, и, выпив больше половины стакана, сиплым голосом сказала:

– Нет, мама! Это не от этого! – и снова уставившись на музыканта почти черными раскосыми глазами, спросила. – Откуда ты, говоришь, приехал?

– Из Сеула.

– Из Сеула – который в Южной Корее?!

– Ну да. А что? – всё еще не понимал тот.

– И твое имя… – она уставила на него тонкий палец.

– Хон Чи Мин.

– Хон Чи Мин?! Из HS (произносится «Эйч Эс»)?! – голос девчонки дрожал от сильнейшего возбуждения, лицо покраснело.

– Ну да, – нехотя ответил музыкант, про себя чертыхнувшись: «Вот же засада!»

А девчонка схватилась обеими ладонями за щеки и завизжала.

Мать стукнула ложкой по столу, пресекая безобразие:

– Да что ж такое-то!!! Ты что творишь?!

А дочь, потрясая перед собой раскрытыми ладонями, с вытаращенными глазами, пыталась донести до родительницы невероятную мысль:

– Мама, да как ты не понимаешь! Это же Чи Мин! Чи Мин из «High Stars»!! Это же знаменитый Чи Мин-оппа!

Младший брат молча покрутил пальцем у виска и возвел глаза к небу, поджав губы и качая головой.

Старший непонимающе переводил взгляд с одного на другого и никак не мог взять в толк, отчего весь шум-гам.

Потом взглянул на нового друга и спросил:

– Что, правда? Знаменитость?

Чи Мин криво улыбнулся:

– Ну, вроде как… Но я сейчас просто в отпуске, – поспешил он добавить.

А Эркелей всё не унималась:

– Да девчонки умрут от зависти, если узнают, что у нас гостит знаменитый Чи Мин!

– Но… – растерянно начал Чи Мин. – Я бы не хотел…

– Так, – строго произнесла мать семейства. – А теперь все послушайте меня! И в особенности ты, доченька! – нацелила она палец на младшую дочь. – Чи Мин – наш гость. И пока он гостит у нас – я никому не позволю докучать

ему! Ты поняла? (Девчонка потупилась и поджала губы, явно не согласная с решением матери.) Ты поняла меня, я спрашиваю?! – возвысила голос женщина, и дочери ничего не оставалось, как нехотя кивнуть. – Так вот, если за эту ограду просочится хоть одно слово о том, что у Мегедековых гостит кто-то там знаменитый, хоть одно слово! – Я собственными руками вырву тебе твой длинный язык. Это же касается и всех остальных! (Шуну молча пожал плечами, а Аржан покивал с растерянной улыбкой) А ты, Чи Мин, – повернувшись к гостю, совсем другим, мягким голосом, произнесла она, – отдыхай спокойно и ни о чем не переживай.

– Спасибо, тетушка, – слегка ошалевший от происходящего, поблагодарил тот.

Эркелей все еще зачарованно таращилась на мужчину, но хотя бы не визжала и не кашляла. Но она совершенно забыла про еду, пока младший брат не подтолкнул ее локтем:

– Есть не собираешься?

– А?.. Что?.. – не глядя на того, ответила девчонка и, подняв со стола забытую ложку, принялась механически черпать бульон из тарелки и так же механически подносить ложку ко рту. И всё это, не отрывая глаз от лица Чи Мина.

Тот только молча дивился про себя: и как так вышло, что о них знают даже в такой глухомани, как это глубоко провинциальное алтайское село?..

Глава 4

Аржан

Сказать, что Аржан удивился – это значит, ничего не сказать. Когда младшая сестренка – смешливая, порывистая, всегда добивающаяся того, что хотела – вдруг ошарашила всех домашних тем, что приехавший с ним молодой кореец – всемирно известная звезда, юноша сначала не поверил. Но нехотя подтвержденные тем слова Эркелей не оставили места для сомнений.

Нет, Аржан, конечно, знал, что девчонка уже пару лет фанатеет по какой-то корейской группе. Но он и в страшном сне не мог представить, что однажды сам, собственной персоной привезет в родительский дом одного их кумиров сестры.

Трудно сказать, чем бы закончилась трапеза, если бы мама, со свойственной ей решительностью не остановила поток восторгов дочери и не пригрозила наказать по всей строгости любого, кто нарушит инкогнито гостя. После завтрака мама и Эркелей быстро убрали со стола, а братья унесли его на задний двор. Летом этот стол так и жил на улице, служа своим хозяевам для приема пищи. Шуну опять унесся куда-то на велосипеде, крикнув напоследок: «Мам, я гулять!»

А парни присели на деревянную скамейку у стены дома, и Аржан начал:

– Слушай, извини! Я правда, не знал, что она может узнать тебя… Эти девчонки вечно что-то слушали вместе, но я никогда не вникал. А на зиму уезжаю учиться, здесь бываю только на каникулах, и то – не всегда… Я и не знаю, чем она интересуется…

– Да не оправдывайся! – поднял ладонь Чи Мин. – Ты-то вовсе не при чем. Просто… Издержки известности… – усмехнулся он. – Но я не думал, что в вашем маленьком селе…

– А что! Интернет-то и у нас есть! – хмыкнул Аржан. – Несколько лет уже, как провели… Вот молодежь и приобщается… Слушай, а… Ты ведь в группе поешь?