Я посажу тебя в клетку
Шрифт:
– Он дает им образование, причем в отличной школе, я там была. Балетная студия по двести баксов в месяц за каждую. Игра на фортепиано, три урока в неделю, - тут я запнулась, прикидывая, сколько бы взяла за уроки, если бы Ермаков уже не покрывал услуги натурой, - по триста баксов в неделю. Ты потянешь?
В ответ была увесистая пощечина по лицу, от которой глаза закатились, и я вскрикнула от боли.
– Не нужны моим девочкам эти уроки, усекла? Борщи готовить и мужей ублажать – вот что им надо!
Елагин
Он грязно проникал мне в рот, долбился языком в нёбо, игнорируя мои рыгания от тошноты. Я закричала, когда Елагин грубо сжал грудь и дернул за соски, но он тут же заткнул мне рот новым рвотным поцелуем.
Я ревела, визжала, когда он освобождал меня от штанов и грубо вклинивался между ног. В какой-то момент я смирилась, что все произойдет вне зависимости от моего желания… Я не хотела его, меня мутило, но я нихрена не могла сделать!
С другой стороны, я же не девственница, у меня были мужчины. Немного, но были. И со всеми, кроме Ермакова, я трахалась ради здоровья, а не по любви. Не умру же? Переживу?
Но почувствовав его пальцы между ног, не смогла сдержать рыдание.
Странно, но раньше, когда я брала, как только мне захотелось, я не думала о чувствах того, кого принуждаю. Даже забирая Ермакова, я думала о себе, о том, что или получу от него то, что хочу, или проучу, чтобы знал, как с девочками моего круга разговаривать.
Ведь я не думала о последствиях, не думала, что может чувствовать Руслан, находясь в клетке моей кухни. А теперь я понимаю. Убить. Убить урода за то, что просто покусился на мое личное пространство!
Елагин тяжело пыхтел мне в шею, пристраивая свой скромный членчик в меня.
Господи, я его даже не замечу, но почему же так выворачивает от мерзости?
В этот момент кто-то со всей дури ударил в дверь, но та не поддалась, зато Елагин остановился в миллиметре от меня.
– Какого…
Со второго удара, пожестче, дверь слетела с петель. Я видела, замок то выдержал, а петли нет.
На пороге стоял красный и злой, как черт, мой любимый зверь! Сверкал щелками глаз и рычал что есть мощи:
– Руки, ублюдок, от нее убрал!
«И член, член свой от нее убрал!» - повизгивало у меня что-то внутри от восторга, но при этом накатила вдруг такая слабость, что стоило Елагину от меня оторваться, как я тут же поползла по стене вниз на слабеющих ногах.
– Русик! – протянула я, чувствуя, что именно в такие моменты теряют рассудок от счастья.
Он пришел! Он нашел! Теперь он на мне женится, и я хрен дам ему развод.
Глава 17.
Я ругался с Обуховым до последнего.
– Нахрен нам карета?
– У меня единственная дочь замуж выходит! Карета будет!
Я закатил глаза, а будущий тесть продолжал:
– Эх, жаль всё так спешно, Царицыно снять не успеем. Узнавал, там всё забронировано, даже через своих не получилось сдвинуть график. Значит, ЗАГС на Кутузовском будут.
Я обреченно кивнул. Предполагал, что мы с Юлькой скромно распишемся, проведем вечер в кафе, потом завалимся в мой номер в отеле… Но у ее папаши были грандиозные планы сделать дочери сказку!
– Тут и тут движение перекроют, я позвоню.
– Зачем?
– Дык карета, лошади, все дела. Как ты мою принцессу в пробке представляешь?
– Никак.
– Вот и я о том. Пусть в другом месте в пробке стоят, а она на карете, с четверкой запряженных лошадей… Так, фотографы и видеосъемка с меня.
Я в очередной раз кивнул, пока Обухов не начал перечислять, что предстоит сделать мне. Тут пришлось записывать, чтобы не забыть.
– Ресторан берем у Заславского…
Я скривился.
– Зачем? Там тоже бронь на полгода вперед, даже столик на вечер выбивать с боем приходиться. Давай в клубе. Снимем этаж…
Тесть нахмурился.
– Ну хорошо, можем снять весь клуб. Сколько с вашей стороны приглашенных?
– Вечер у Заславского, - закрыл обсуждение Обухов. – Мировая звезда кулинарии. Мишлен, все дела. Только там. А то Юльку засмеют потом.
– Ну пусть, - махнул я. – Заславский, так Заславский.
– Вот и договорись. У тебя самого то кто?
– Только семья, маму привезу, Олега с семьей приглашу.
– Человек десять?
– Примерно.
– Ага, ну и с моей стороны двадцать. Значит всего на тридцать человек.
Тут я усмехнулся.
– Не очень скромно для принцессы?
– В узком кругу, - серьезно отрезал тесть. – Потом забубеним фото на первую страницу в эксклюзиве. Если Юльку не напечатают на этих их глянцах – она с меня с живого не слезет.
А может без глянца? Я вдруг подумал, что по-хорошему, надо было поговорить с козой в части афиширования свадьбы. Все же, когда мы разойдемся, по ней это ударит сильнее. Вторую свадьбу точно будут сравнивать с нашей. Зачем ей это?
– Юлька наоборот хотела поскромнее свадьбу. Не на публику, - решил я подрезать крылья папаше.
– Юлька? Поскромнее? Мы о моей дочери сейчас говорим?
Я понял, что все же придется беседовать с ней. Но до самой свадьбы так и не получилось. Не смог я завести разговор о будущем разводе, когда она с таким воодушевлением носилась по городу в поисках платья для себя и девочек, ювелирки, открыточек…