Я – «ПРИСМОТРЕННЫЙ»

Оготоев Семён

Я опустил окно на пол лица, нога на педали сцепления, первая передача включена…

Первым заговорил «Марадона» (я успел заметить некоторое сходство), мужик со щетиной, плотный и пониже ростом, чем второй. А тот, что выше ростом и совсем уж чернявый, с бородкой и без усов. Он занял позицию спереди, возле водительского колеса, руки в карманах. «Контролирует, сволочь», – успел подумать.

Марадона: «Доброе утро! Вы с Хандыги едете»?

Я как можно спокойнее: «Доброе! Нет. Я выехал с деревни Кэскил» (врать смысла нет, следы моего Ниссана на снегу отчётливо видны).

Марадона: -Вы

не видели машину, легковую? Белая.

Я: – Нет. Но какая-то машина свернула до меня в Мегино -Алдан. Следы вроде легковой машины.

Марадона: – А вы на дороге никого не видели? (Он весь вытянулся пытаясь посмотреть во внутрь машины).

Я: – нет. Вы что, у нас в такой мороз пешком не ходят.

Марадона: – Ясно. Не возьмете моего брата до Якутска? – И кивком головы указал на второго. Тот уже замёрз, стоял и пританцовывал в своих тонких ботиночках.

Я: – О, нет. Я в Ытык-Кюель еду.

Марадона разочарованно: – Ну, ладно, тогда.

Я: – Ладно, удачи!

Они немного отошли, давая мне возможность выехать из их импровизированной «коробки». Специально не стал резко стартовать, разогнался спокойно, размеренно.

И в заднее зеркало не отрываясь, смотрел.

Пацан выглянул из-за спины, очень спокойно и как мне показалось с достоинством, сказал: «Баркала брат! Ээ, спасибо!».

Женщина и девочка по своему что-то заверещали сзади, но пацан их перебил на полуслове, и они опять укрылись одеялом и пропали из виду.

Уаз развернулся и поехал обратно. Красные огоньки габаритов зловеще мигнули и пропали.

Я начал лихорадочно рассчитывать время, когда они доедут до Мегино – Алдана, найдут паренька с легковушкой и, узнав мой обман, кинутся нас догонять.

По моим подсчётам выходило, что у нас есть времени 2,5-3 часа, пока они нас догонят. За это время мы сможем доехать только до Чурапчи или чуть дальше. И ещё, они могут с райцентра позвонить в Якутск, тогда нас «встретят» на дороге. Что делать?

Я спросил пацана: «Что будем делать? У нас есть примерно, три часа».

Тем временем из своего укрытия – багажника – вылезли мать и дочь, пацан переметнулся на переднее сиденье.

Пацан: «Меня зовут Ахъят. Маму Патимат, а сестру Эльвира.

Я представился: «Сергей. Давайте думать, как из этой ситуации выйти без потерь? Может быть, в Ытык-Кюеле заедем в милицию?».

Ахъят: «Нет, нет! Нельзя нам туда. Они нас выдадут им».

Я: «Тогда что делать?».

Ахъят: «Не знаю, спасите нас, пожалуйста, не сдавайте им…».

– Так, а что делать то? Сдавать нельзя ни милиции, ни этим, тогда как? Что такое им вы сделали, что они готовы вас всех убивать?

– Из-за отца. – Это всё что смог сказать в ответ, пацан.

Женщина умоляющим голосом: «Отвезите нас в Якутск, а там мы найдём способ уехать…».

Я не дал ей договорить: «Не могу отвезти сегодня, нас догонят или засаду устроят по дороге. Они машину мою уже знают».

И спросил: «Может, я вас оставлю у своих родственников? Недалеко от Ытык-Кюель есть поселок, мой родной, Харбалах. Там вы можете переждать несколько дней в безопасности.

Это предложение они встретили молчанием, пацан по

своему что-то сказал матери, и она ответила: «Спасибо уважаемый, вы нас спасли и ещё спасаете. Мы согласны на всё, чтобы остаться в живых и не попасть в руки этим. Ради Аллаха, помогите нам!».

Я: «Хорошо. Как раз на всё три часа и уйдёт. И я их потом встречу в Ытык- Кюеле».

И подумал: «Хорошо что не взял деньги у того парня, таксиста». Можно включить «дурачка» и сказать, что вообще никого не видел по дороге. А в Ытык- Кюеле или в Харбалахе найду попутчиков до Якутска и может даже возьму у дяди ружьё. Так будет надёжней.

Со своим планом ознакомил своих пассажиров, те молча, закивали соглашаясь. Девочка от радости даже улыбнулась, по крайней мере, мне так показалось.

Теперь нам необходимо разобраться кто, где и что происходит.

Начну с себя – меня зовут Сергей, мне лет под сорок, есть жена и дети, имею свой бизнес (огранка алмазов в бриллианты) в Якутске. Родился и вырос в Таттинском улусе Якутии. Среднего роста, ношу очки со школы. В молодости немного занимался спортом, как и все мои сверстники с малых деревень, того времени, начал с вольной борьбы, потом перешёл на бег в средние дистанции. После университета остался жить и работать в Якутске. С другом Гришей вместе учились и служили в армии, тогда ещё в советской. Нас иногда путали, до того были похожи. С начала 90-х я ушёл с научно-исследовательского института, где отработал положенные три года после университета. Был брокером на Якутской товарно-сырьевой бирже, коммерческим директором в иностранной компании и, в конце концов, основал свой бизнес.

Мои пассажиры – в основном говорил Ахъят, они беженцы с Дагестана. А сами они чеченцы. Ранее жили в Чечне, но с началом войны, переехали в Хасавюрт. Почему и зачем оттуда бежали, так толком и не объяснил. Кое-как выпытал, что они должны были выехать в Норвегию. Но что-то не срослось в их планах, и друзья отца отправили к родственникам матери в Якутию в посёлок Хандыга. Дядя по матери Магомед их принял и приютил. У него в Хандыге продуктовые ларьки и кафе. Их мать Патимат стала ему помогать в магазине. А в сентябре дети пошли в местную школу, но вот вынуждены срочно бежать, так как за ними приехали с Чечни нехорошие люди. Какая у них проблема с этими людьми, он так и нормально не сказал. Только повторял: «Из-за отца».

Когда я спросил: «Кровная месть?». Он кивнул утвердительно. Я подумал, наверное, их отец в последнюю чеченскую войну убил другого чеченца, а родственники жертвы теперь мстят им.

Ахъят рассказал, что они жили до этого в Гудермесе. Имели свой большой дом и многочисленных родственников. На вопрос: «Где ваш отец?». Он опять оглянулся на мать и сказал: «Сами не знаем». У Ахъята, были длинные волосы, выбивавшиеся из-под вязаной шапки, пушок на щеках и на подбородке, быстрые чёрные глаза, продолговатое лицо. Мать детей, Патимат примерно моих лет, немного полноватая с уставшим лицом и с потухшими, печальными глазами. Смешно натянула лыжную шапку на туго затянутый платок. Девочку я толком и не разглядел, она всё время пряталась за матерью и ни разу прямо на меня не посмотрела.