Я-ректор? Или инкуб, дроу и толстушка
Шрифт:
— Раздевайся и иди ко мне мой котенок, — хриплым голосом позвал меня оборотень, сверкая зелеными глазами. Немеющими от волнения руками я сняла блузку юбку и белье, при этом ужасно смущаясь и краснея. — И клинок свой возьми.
Необходимость в использовании клинка немного напрягла, но Регару я безоговорочно доверяю, поэтому взяла нож и шагнула в центр пентаграммы, но Регар занимал почти все пространство, и я не особенно представляла, где разместиться. Мужчина, поняв мои сомнения, потянулся ко мне и пригласил сесть на него сверху. Я опустилась ему на колени лицом к лицу. Пентаграмма немного засияла, а свечи стали гореть ярче, но больше ничего не происходило. Регар молчал и не двигался, ожидающе смотря на меня. А я что должна
— Принимаешь ли ты мою силу?
— Принимаю, — ответила я без раздумий, и почувствовала, как меня наполняет неведомая энергия — горячая и агрессивная, но дарящая чувство защищенности и покоя.
— Отдаешь ли мне свою?
— Отдаю, — после этого замерцал голубым светом Регар, стиснув зубы от переполнявшей его энергии. Совладав с собой, ругару сделал небольшие надрезы на наших ладонях и соединил их.
— Да будет так, теперь нет границ между мной и тобой, ведь мы едины.
Пентаграмма вокруг нас вспыхнула высоким красным пламенем и погасла, а меня накрыл самый потрясающий оргазм, который когда-либо испытывала.
Пришла в себя я, лежа на Регаре, он гладил меня, а я ощущала все его эмоции: нежность, счастье, гордость и что-то еще, определения чему я не знала, но наслаждалась этим глубоким и светлым чувством.
— Регар, если единение мы прошли только сейчас, зачем ты кусал меня тогда, в первый раз?
— Подтверждал брачную метку райха.
— Так получается, что мы женаты?
— Мы не только женаты, мы теперь едины, — сказал мужчина, сладко целуя меня в губы. С первого этажа потянуло гарью, а под дверью оглушительно запищал Буля.
— О Боже, я забыла про мясо в духовке! — воскликнула я. Регар засмеялся, отстранив меня, он исчез и появился через пару минут.
— Я выключил печь, но, пожалуй, наш романтический ужин лучше перенести в кафе, — со смехом ответил мне муж. Вместе со смехом и шутками мы освежились и, нарядно одевшись, отправились в город. Наш дом располагается недалеко от центра, поэтому идти решили пешком.
На город опускались верчение сумерки. Хозяева лавок и магазинчиков зажигали разноцветные огни вывесок и фонарей, горожане дружными компаниями, или парами неспешно гуляли по бульварам и аллеям, а вечерние кафе были заполнены ругару и их избранницами всех виденных мной ранее рас. Я не могу сказать, что чувствовала себя как дома, потому, что дома я такой эйфории и радости раньше не испытывала. Свои ощущения могу лишь сравнить с волшебным сном, после которого просыпаешься со счастливой улыбкой и сердцем полным тепла. Регар держал меня за руку и нежно улыбался мне.
Мы зашли в живописное летнее кафе и расположились за столиком под кроной цветущего дерева. Регар заказал нам вкуснейшее мясо и янтарное вино с изысканным вкусом. Мы неспешно наслаждались прекрасным ужином и делились друг с другом воспоминаниями детства. Когда перешли к десерту, к нам подошли Элиас и Ани. Они тоже планировали провести вечер в кафе, и не могли нас не поздравить с прошедшим единением. Мы пригласили пару за наш столик, но они тактично отказались, сославшись на то, что сегодняшний вечер только наш. Тогда мы подтвердили приглашение на завтрашний ужин и разошлись. Покончив с десертом, мы отправились на площадь и влились в ряды танцующих пар. Домой мы вернулись далеко за полночь, уставшие, но счастливые и, покончив с вечерним туалетом, уснули.
Я надеялась, что сегодня просто высплюсь без странных путешествий, но моим надеждам не суждено было оправдаться. Из тревожного сна я опять провалилась в белый туман пустоты, и опять имела сомнительное счастье наблюдать на спящего пьяного Витора. На этот раз он спал в своем кабинете. После вчерашней встречи он видимо искупался и сбрил щетину перед сном, но все равно, даже во сне выглядел уставшим и жалким. Я старалась не приближаться, чтобы не разбудить его, но в этих перемещениях от моего желания похоже мало, что зависит, поэтому я приблизилась к демону опасно близко, а он, почувствовав мое присутствие, проснулся.
— А… все-таки пришла. Нравиться глумиться надо мной, или не можешь забыть? — не мог не съязвить инкуб.
— Это от меня не зависит. Я не знаю почему прихожу к тебе, да и раньше ты меня не чувствовал, — скорее размышляла вслух, чем отвечала демону. Ректор задумался, а потом сказал:
— Чувствовал твое присутствие еще два раза, но списал на то, что схожу с ума от желания к тебе.
— Может, ели ты перестанешь себя изводить чувством раненного самолюбия и забудешь обо мне, и я перестану к тебе перемещаться? — без особой надежды спросила я. Ректор сначала хмыкнул, а потом как-то горько рассмеялся.
— Не выйдет, в ту ночь, когда ты умирала, не находя пути назад в мое тело, чтобы ты окончательно не потерялась в предсмертии, мы Сейлом привязали тебя ко мне, но я думал, что когда ты вернулась в свое тело, что связь оборвалась.
— Не может между нами быть никакой связи. Я замужем и прошла единение со своим мужчиной, — вспылила я.
— И брак, и связь единения можно аннулировать, потому, что это взаимодействие энергий, а вот связь душ, которую мы использовали, похоже, нет, — веселился демон. — Так, вот как ты обратилась к источникам магии на площади, все-таки ты моя! Скажи где ты, или я все равно найду тебя и убью того несчастного с кем ты имела глупость переспать.
— Иди к черту Витор! — закричала в гневе я на инкуба. — Я принадлежу другому, и проведу с ним еще и этот обряд с душами, чтобы ты и не мечтал о том, как забрать меня.
— Нет, не посмеешь, — в священном ужасе выдохнул демон. — Прошу тебя, не делай этого, ты свяжешь нас троих навсегда.
— Нет Вит, я свяжу только нас двоих с мужем, а ты всегда будешь досадным недоразумением. Никогда я не буду твоей по собственному желанию. Можешь хоть весь изойти на свои феромоны, но я тебя не приму, — со злости выпалила я. Инкуб встал, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Если бы я там находилась в своем теле, то всерьез бы переживала о сохранности своей шкурки. Несколько секунд ректор стоял, пытаясь сдержать гнев, но, не сумев справиться с эмоциями, начал крушить мебель в кабинете. Это было действительно впечатляюще: в почерневших глазах инкуба молнии, а с рук срываются энергетические вихри и огненные шары. К моему сожалению, покинуть беснующегося демона у меня никак не выходило, так что эту сцену я досмотрела до конца, пока уставший и поникший он не опустился на колени, посреди разрушенного кабинета.
— За что? Я ведь никогда не причинял тебе вреда и относился как дорогому мне существу. Из-за этого глупого спора? Не мог я показать свою слабость Сейлу или кому-то еще. У нас всегда бьют по самому больному, а я хотел защитить тебя, чтобы не было как с Ани. Потому, что не могу на тебе жениться? Я дарил бы тебе больше тепла и всего остального, чем какой-то жене, которая не известно когда будет. Ты нужна мне, не только как квазар. Мне без тебя плохо — не хватает твоего бараньего упрямства, твоей загадочной улыбки, как будто ты видишь меня насквозь, твоего нежного запаха или лукавого взгляда. Прости меня, за то что обидел, но не бросай, — уже почти шепотом закончил инкуб.