Я-ректор? Или инкуб, дроу и толстушка
Шрифт:
— Прекрати заговаривать мне зубы, я устала от нашего общения. Надеюсь, завтра смогу выспаться, а сейчас давай просто помолчим, пока меня не разбудят.
— Кстати, о пробуждении: как твоему оборотню понравилось, что тебя возбудило мое обнажение? Или ты соврала ему, что героем твоих грез был он? — все так же с ехидством спросил Витор.
— С чего ты взял, что меня там что-то могло тронуть?
— Ай яй яй, моя сладкая, не хорошо обманывать. Ты забываешь о том, что я инкуб и желание ощущаю кожей. А знаешь, что меня возбуждает?
— Не знаю и знать не хочу, — прорычала я, теряя терпение.
— Помнишь, как ты гладила мой член, чтобы избавиться от стояка. Был бы я способен
Я как могла, старалась отвернуться и не смотреть на то, как Витор гладит себя по члену, как сжимает чувствительную головку и гладит ее большим пальцем, а потом совершенно неприлично стонет. Его сильное тело напрягалось и ритмично дергалось в такт движениям руки, а он смотрел мне прямо в глаза и облизывал свои покрасневшие губы. Я очень старалась не реагировать на все происходящее, напоминала себе, что Регар даже красивей инкуба, но происходящее меня очень сильно возбудило. И опять я проснулась от того, что меня настойчиво тормошил муж.
— И что на этот раз? — прорычал Регар, гневно сверкая зеленью глаз. В ответ я только застонала и уронила лицо в ладони. Мужчина терпеливо ждал, пока я успокоюсь, но уклониться от ответа не позволил.
— Так все-таки, чем на этот раз он тебя завел. Опять раздевался?
— Нет, — сказала я и покраснела как рак. — Он гладил свой… ну ты понимаешь.
— Извращенец. И почему тебя это так возбудило? — возмутился муж.
— Можно подумать ты бы не возбудился, наблюдая за тем, как это делаю я, — ой как зря я это сказала! Выражение лица Рега резко поменяло свое значение — с раздраженного, на крайне заинтересованное. В общем, после получаса уговоров мне все-таки пришлось продемонстрировать процесс оборотню, а потом еще несколько часов удовлетворять проснувшийся голод мужа, пока я позорно не вырубилась после очередного оргазма.
Проснулась я ближе к обеду от умопомрачительных запахов жареного мяса и свежей выпечки. Рядом со мной на кровати полулежал мой любимый сексуальный маньяк, одетый в один фартук. Местное подобие этого атрибута любой хозяйки, с нарядными рюшками и вместительным карманом, на голом, мощном теле моего мужа смотрелся одновременно комично и сексуально, однако, от постоянных излишеств личной жизни, я ощущала небольшой дискомфорт, поэтому проигнорировала откровенные провокации оборотня и направилась в ванную комнату. Быстро покончив с утренними процедурами, я спустилась в кухню, где мой «хозяюшка» уже накрыл стол чисто мужскими блюдами — огромными стейками прожарки в лучшем случае медиум, горячим хлебом из булочной и крупно порезанными овощами. После жаркой ночи я просто умирала от голода, поэтому смела все, что Регар мне заботливо подкладывал в тарелку.
После сытного завтрака-обеда мы пошли прогуляться в местный парк, где весело болтали и наслаждались теплым весенним днем, но меня начала беспокоить мысль о нашем трудоустройстве. Я в Марионе уже почти неделю, и все это время мы праздно отдыхаем. На что мы будем жить? Конечно, Регар говорил, что обеспечен, но ведь нужно найти себе дело, а не тратить накопленное. Эти мысли я решила обсудить с мужем.
— Рег, мы здесь уж почти неделю, наверное, нужно найти работу или дело. Мы же не будем вечно жить на твои сбережения.
— За почти пятьсот лет самостоятельной жизни я немало накопил. Да и от родителей мне достался неплохой капитал, так что ни в чем себе не отказывая, мы можем прожить лет семьсот, а так как ты экономишь на всем, вообще тысячи две. А еще у меня есть два рудника и прибыль от них поступает мне регулярно. Двадцать шесть лет я бродил по лесу в разуме райха, а сейчас обрёл любимую ниари и себя, хочу немного отдохнуть, по крайней мере, пока от тебя не отстанет инкуб. И вообще, откуда у тебя такая зацикленность на работе? Чтобы ты работала я возражаю. Моя жена должна заниматься только чем-нибудь приятным и встречать меня дома.
— О, какой ты домашний диктатор, оказывается. В моем мире наличие работы у женщины является признаком ее успешности, поэтому я хотела бы найти себе занятие по душе. Да и семьсот лет я все равно не проживу, значит можно поработать и на общественных началах, — с улыбкой ответила я оборотню.
— Как это не проживешь? — впадая в панику, начал осматривать и обнюхивать меня Регар. — Почему не проживешь?
— Успокойся, — со смехом ответила я мужу. — Люди из моего мира живут в среднем лет семьдесят. Я не смогу подарить тебе века, но все, что мне отпущено, с радостью разделю с тобой.
— Глупая, — выдохнул с облегчением Рег. — Ты связана со мной единением, поэтому моя жизнь — твоя. А век ругару долог, мы живет до пяти тысяч лет. Больше не пугай меня так. А сколько тебе лет, раз вы так мало живете?
— Двадцать пять. А тебе?
— О боги! Я совратил ребенка.
— Не говори глупостей. У нас совершеннолетие наступает в восемнадцать лет, так что я давно уже не маленькая. А тебе сколько?
— Пятьсот двадцать шесть лет. По сравнению со мной ты просто младенец, — нежно улыбнулся мне муж и погладил по щеке.
— Ты еще начни, меня трепать за щеки как ребенка, — шутливо возмутилась я, чтобы немного успокоить крайне удивленного мужа, хотя сама прибывала в культурном шоке от возраста мужа. В голове мелькнула нежданная мысль: а сколько лет Витору? И тут же сама устыдилась, какая мне разница!
Мы вернулись домой и остаток дня провели, наслаждаясь обществом друг друга. Нет, мы не предавались страсти, и не искали приключений или компании, а просто были рядом, делились сокровенным, вспоминали о достижениях и провалах. Единственная тема, которой ни я, ни оборотень не касались — это родители. Мне было очень больно вспоминать мое видение с похоронами, как и смириться с тем, что я их больше не увижу. Наверное, у Регара тоже были свои причины не упоминать родных, и я не стала давить на него, расскажет, когда будет готов. После ужина, мы переместились в беседку. Укрывшись одним на двоих, теплым пледом наслаждались вечерней прохладой и запахами цветущего сада. Под нежными руками моего оборотня, перебиравшего мои волосы, я уснула прямо там. Глубокий сон не продлился долго. Моя мятежная душа снова отправилась на встречу к гадскому инкубу. Почему я была уверенна, что именно к нему? Не знаю, но если честно признаться, видеть никого другого в своих ночных бдениях не хотела. Эта мысль напугала и смутила, поэтому в спальне Витора я появилась в растрепанных чувствах. Мужчина спал, но стоило мне приблизиться, открыл глаза и улыбнулся.
— Маша, я заждался тебя моя сладкая, — промурлыкал наглый демон, потягиваясь как проснувшийся кот.
— Не могу сказать тебе того же, — хмуро пробурчала я, все еще пребывая в смятении.
— Да? — притворно удивился ректор, — А чего же ты еженощно ко мне приходишь? Между прочим, ты меня компрометируешь. Еще немного и как порядочная женщина, ты будешь обязана стать моей женой.
— Очень смешно. И мой муж станет твоим старшим супругом, а Лимара будет нашей младшенькой? И вообще ты у папы спросил разрешения на такие запутанные отношения?