Я-ректор? Или инкуб, дроу и толстушка
Шрифт:
— Передозировка возбуждающего зелья, — ответил мне совершенно другой мужчина. Мужчина, в объятиях которого я точно не планировала просыпаться. Я резко подскочила, отталкивая руки Витора, и едва снова не упала от накатившего головокружения и тошноты. Подлая память начала подбрасывать картинки вчерашнего дня: сначала похищение, потом инкуб и его заморочки и наконец…
Меня накрыло волной стыда и отвращения к себе. Что я наделала?! Как я могла изменить Регару?! Что теперь делать? Как вымолить прощение у любимого мужа и что делать с инкубом? А самое главное как выбраться отсюда и найти путь домой? Я с громким стоном уронила голову в ладони и, не в силах пережить того, что только что, сама разрушила свой брак с лучшим мужчиной в этом мире, горько разрыдалась. Витор в попытке меня утешить положил руку мне на плечо, но я резко дернулась и посмотрела на него с той ненавистью, которую сейчас испытывала в основном к себе, и закричала:
— Не
— Прости, я не хотел…, начал Вит, но я не дала ему договорить.
— Так ты еще и не хотел! Видимо это я тебя притащила в запертое пространство с инкубом и опоила какой-то гадостью! — я вскочила, стянув простыню с кровати и пытаясь сохранить остатки гордости, направилась рыдать в ванную комнату. Там на полу я увидела свой мокрый наряд, который представлял сейчас собой мокрую, затхлую тряпку. Воспоминания о деталях того, как он оказался на полу, снова накатили на меня вместе с новой порцией отчаяния. Глотая горькие слезы обиды и стыда, я залезла в ванну, и пыталась смыть с себя воспоминания о вчерашнем вечере. Я включила почти горячую воду и ожесточенно терла кожу, наказывая себя за предательство, которому нет никакого оправдания. При мысли о том, что я скажу мужу, у меня началась истерика. Я кричала и била кулаками о каменную стену, разбивая руки в кровь. Дверь в ванную резко распахнулась, и в комнату влетел Витор и замер глядя на мое отчаяние.
— Я настолько тебе противен? — почти шепотом, полу утвердительно сказал инкуб.
— Уйди, — только и смогла охрипшим голосом сказать сквозь слезы. Внезапно на меня накатила дикая апатия и нежелание жить. Зачем? Хорошо уже ничего не будет. Он не простит. Я бы не простила. Стало все равно, что демон смотрит на меня голую, безразлично, что кровь с разбитых рук стекает по моим ногам на пол, мне просто все стало неинтересно. В этой отрешенности для меня было уютное убежище от той дикой боли, которая теперь не пройдет. Я видела, что инкуб что-то кричит, зовет, но мне до всего этого не было никакого дела. Я медленно начала оседать на пол и сознание мое померкло.
В следующий раз я пришла в себя опять на кровати. Инкуб очистил и высушил мою одежду магией и уже надел на меня. Все это я отметила, как бы со стороны, как будто это происходило не со мной. Инкуб, кстати, уже порозовел и ничем не напоминал вчерашнюю мумию, скорее того ректора, каким я его видела последний раз, до вчерашней встречи. Увидев, что я пришла в себя, Витор осторожно потянулся к моей руке, и снял с меня проклятый браслет. Потом долго водил руками и что-то шептал, пока перед дверью не замерцал портал. Я по-прежнему никак не реагировала на происходящее. Демон подошел ко мне что-то говорил, но я никак не воспринимала его слова. Тогда с тяжким вздохом он взял меня на руки и шагнул в портал. Вокруг замелькали деревья, а инкуб продолжал меня нести. Через пару минут перед нами открылся портал и из него вышел бледный Регар. Увидев меня на руках инкуба, он пришел в дикую ярость. Муж молниеносным движением выхватил меня из рук демона и пытался что-то спросить или сказать, но его слов я тоже не воспринимала. Рядом открылся еще один портал, из него вышли еще двое оборотней: Веймир и еще один близкий родственник мужа, с которым меня еще не знакомили, но все происходящее по-прежнему не трогало меня. С дрожью в руках Регар передал меня Веймиру, а потом набросился на Витора с кулаками. Он жестоко избивал абсолютно не сопротивляющегося демона. Вся рубашка инкуба уже пропиталась кровью, а мое сознание вопило, что Рег не остановится. Он убьет Витора! Он ведь ни в чем не виноват, я сама виновата, а инкуба сейчас убьют! Эти мысли прорвали плотину моего безразличия, и я закричала.
Глава 8
Регар прекратил бить демона и забрал меня с рук у Веймира.
— Маша, ты меня слышишь? Что у тебя болит? — с искренним беспокойством спросил муж.
— Не убивай его, — прохрипела я. — Это я во всем виновата.
— В чем? В том, что он поставил вторую брачную метку, или в том, что зачал с тобой ребенка? — прорычал Рег, сверкая кошачьими глазами.
— Какую метку? Какого ребенка? — придушенно просипела я, не до конца понимая, что со мной произошло. Ответить мужу на это мне было не чего. Глупо блеять: «Я не знала», «Я не хотела» не смогла. Кроме избитого инкуба, один глаз которого уже заплыл огромной гематомой, на нас смотрели еще две пары глаз — незнакомый ругару и Веймир, усиливая и без того мучительное чувство стыда и отвращения к себе.
— Давайте все успокоимся и поговорим в более удобном месте, — предложил родственник Рега. Он поднял Витора за руку, вывернув ее за спину инкубу, толкнул того в открытый портал, и сам последовал за ним. Следом в серебристый провал шагнул Веймир и муж со мной на руках.
Мы перенеслись к нам домой. В гостиной Рег сел на диван, не выпуская меня из рук, его родственники разместились в креслах, а инкуба бросили на полу, где он сидел на коленях, опустив голову. Смотреть на униженного Витора было больно. Я понимаю, что очень виновата перед мужем, и, вероятнее всего, он не сможет этого простить, но унижать нас троих еще больше, объяснениями при родственниках я не собиралась, поэтому собрав все свое мужество довольно сухо сказала:
— Регар, я понимаю, что у тебя есть причины на меня злиться, но говорить перед твоими родственниками я не собираюсь.
— Мария права, нам пора, — с легким поклоном сказал молодой ругару и они вместе с Веймиром ушли.
Мы остались втроем, но начинать разговор никто не торопился. На несколько минут в комнате повисла гнетущая тишина. Я убрала руки Регара, которые крепко держали меня за талию, и пересела рядом. Да, я сама увеличила дистанцию между нами, но говорить, об этом, и не видеть глаз мужа я не хотела. Его чувства сейчас были для меня закрыты, и я хотела видеть приговор себе хотя бы на лице.
— Витор, присядь в кресло, пожалуйста, — сказала я, и придержала за руку дернувшегося оборотня, сверкавшего кошачьим взором то на меня, то на инкуба.
— Регар, сначала я хочу рассказать о том, что произошло, потом будем решать, что с этим делать, — сказала я, и начала подробно описывать, как с поляны меня похитил седой оборотень, потом о моем заключении в ловушке, о Сейле и, присоединившемся к моему заточению, инкубе. В конце, краснея и умирая от унижения, но не щадя себя и не утаивая ничего, о том, как я сама, под действием зелья, спровоцировала демона на близость. Оба мужчины слушали меня молча.
— Теперь ты Витор. Мы хотим подробный рассказ от тебя о том, что подвигло тебя на то, чтобы поставить мне вторую брачную метку и как получилось, что во мне зародилась жизнь, — последние слова я с трудом выдавила из себя, до конца не веря в то, что это действительно так. Инкуб опустил голову, и некоторое время молчал, но видимо, что-то решив для себя, начал говорить:
— Чтобы все объяснить, мне придётся начать издалека: при призыве Марии ритуал прошел неправильно, кристалл накопитель взорвался, и меня выкинуло в предсмертие, там я встретил ее дух. Я не видел ее лица или тела, только яркую звезду ее чистой души, а она вместо того, чтобы испугаться непонятной обстановки и незнакомого демона подлетела ко мне и стала ласкать мои рога и хвост, — с легкой улыбкой рассказывал инкуб. Регар на это неуместное отступление издал угрожающий рык, демон перестал улыбаться и продолжил. — Потом нам несколько недель пришлось уживаться в моем теле. Я мог в любой момент избавиться от нее, но эта светлая и необузданная душа стала мне дороже всех других. Я ни разу еще не видел ее, не касался и даже не знал, как маняще она пахнет, но та странная связь, что была между нами, уже была для меня дороже, чем все предыдущие отношения с женщинами. Потом, чтобы не допустить непростительной ошибки я оттеснил ее от управления телом и почти потерял. Маша больше не отвечала на призывы, не реагировала на заклятья, тогда я использовал единственное что имел — связь душ. Не задумываясь о последствиях, я соединил нас. После этого все получилось, Мы призвали тело Марии, и она вернулась в него. Я думал, что на этом все закончилось, и о том, что именно я применил для ее поиска, старался не думать, но для меня все изменилось. Теперь все женщины, кроме нее, стали пресными и не интересными. Рядом с ней я раз за разом терял терпение и выходил из себя, но я был живым. Решил, что меня просто мучит инкубский голод и пошел в бордель. Тогда я впервые понял, насколько сильно я влип: у меня не получилось возбудиться. Тот глупый спор, который я затеял с Сейлом… Прости, этого я уже не могу исправить. Потом ты сбежала, а меня впервые накрыло от потери пары. Я сходил с ума от боли и неизвестности, но больше всего от тревоги за тебя, — сказал инкуб глядя мне в глаза.
— Ты стала ко мне приходить во сне. Я наделся, что смогу что-то изменить, но понял, что ты любишь мужа. Я сдался и больше не звал тебя. Вчера ко мне пришел Сейл, сказал, что ему нужно мое мнение как мага, я пошел с ним и оказался заперт с тобой в одном помещении. Моя демонская сущность, почувствовав тебя начала разрывать меня на части от близости к той с которой я связан. Я пытался держать себя в руках, но когда, пусть и под действием зелья, ты оказалась моей, сдерживаться стало не в моих силах. Ты поставила мне метку, — сказал инкуб и отодвинул ворот рубашки, демонстрируя красный след от моих зубов на его шее, вызывая во мне чувство стыда. Дальше инкуб обращался к Регару. — Я не в силах был сдержать свою сущность и завершил единение, но когда Маша пришла в себя, она чуть не умерла от отвращения к себе и стыда перед тобой. Для всех будет лучше, если ты все же убьешь меня. Я больше не смогу жить без нее и никогда не откажусь ни от Маши, ни от ребенка.