Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка
Шрифт:
Инглиш похлопал ее по плечу.
— Не стоило и говорить мне об этом, Юлия. Какое это имеет значение? Каждый из нас когда-нибудь делает вещи, за которые его могут посадить в тюрьму. Тебе просто не повезло. И из-за этого Рой заставлял тебя петь?
— Он угрожал известить журналистов… Я потеряла бы свое место, и у тебя были бы неприятности, Ник.
Взгляд Инглиша стал жестким.
— Да, вероятно. А что, кто-нибудь в курсе дела?
Она покачала головой.
— Ну что ж, не будем больше говорить об этом. Сколько
— Не будем говорить об этом, — с живостью проговорила Юлия.
— Но это абсурдно! Я хочу вернуть тебе деньги.
— Я прошу тебя. Ник. Об этом не может быть и речи.
— Сколько? Тысяча долларов?
— Около того, но я не хочу, чтобы ты возвращал мне эти деньги. Я умоляю тебя, не делай этого. Я заплатила и забыла об этом.
— Посмотрим, — сказал Инглиш, вставая. — Юлия, когда ты ходила к нему, он был еще жив?
Она утвердительно кивнула.
— Да.
— Ты, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что через несколько минут после твоего ухода он умер?
Она снова утвердительно кивнула, и кулаки ее сжались.
— По твоему мнению, у него был вид человека, который хочет покончить с собой?
— Он шутил и смеялся. Даже пытался обнять меня. Это было в первый раз, что я оказалась наедине с ним, обычно там бывала его секретарша.
Инглиш задрожал.
— Что же произошло?
Он пытался поцеловать меня, но я отбилась. Я отдала ему деньги и ушла.
— Ты дала ему деньги? Ты уверена в этом?
— Да.
— Ты в этом совершенно уверена, Юлия? Это очень важно.
— Да, я отдала деньги.
— Их не оказалось. Кроме того, они нашли у него только четыре доллара. Лоис очень старательно обыскала его кабинет. Она нигде не нашла денег.
— Между тем, я дала ему их. Он положил их на письменный стол и прижал пресс-папье.
Инглиш задумчиво потер свою щеку.
— Ну что ж, на этот раз не может быть сомнений, — проговорил он. — Роя убили.
Юлия закрыла глаза.
— А ты не видела ли кого-нибудь и не слышала ли что-нибудь, когда была там? — продолжал Инглиш, внимательно глядя на нее.
— Нет, ровно ничего. Только шум от машин в коридоре из соседнего агентства. Они страшно шумели.
— Значит, его кто-то убил и взял деньги. Но ему не удастся так просто отделаться.
— Что же теперь будет, Ник? — с тревогой в голосе произнесла Юлия.
— Я поставил кое-кого на работу. Никто не знает, что ты ходила туда три дня назад, и не узнает. Так что больше не думай об этом.
— Но если его убили, надо предупредить полицию.
— Если станет известно, что Рой организовал целую систему хорошо организованного шантажа, то я пропал, — спокойно сказал Инглиш. — Я ничего не скажу полиции. Мой человек, может быть, найдет убийцу, и во всяком случае, мы подумаем, как поступить. При всех обстоятельствах тебе не о чем беспокоиться. — Он подошел к ней и взял ее за руку. — Теперь
— Да, Ник.
Она проводила его до холла. Пока он одевал пальто, она с беспокойством смотрела на него.
— Ник, а разве будет хуже, если ты забудешь про все это? Разве так уж необходимо найти убийцу? Даже если тебе удастся найти его, ты не сможешь сдать его в полицию. Он может рассказать все, про дела Роя.
Инглиш улыбнулся ей.
— Не беспокойся об этом. Прежде всего нужно, чтобы я нашел его. Рой, может быть, подонок и негодяй, но никто не имеет права убивать члена моей семьи безнаказанно. До свидания, — он поцеловал ее, — и не беспокойся.
Внизу Чик терпеливо ждал его.
— Отвези меня домой, — сказал Инглиш, влезая в машину.
Он сразу же прошел к себе и отдал свой плащ Учи, своему филиппинскому бою.
— Никто не приходил?
— Нет, сэр.
— Никто не звонил по телефону?
— Нет, сэр.
Инглиш прошел в свой кабинет, сел за письменный стол и взял сигару. После нескольких минут размышления он взял телефонную трубку.
— Вызовите мне капитана О’Бриена, начальника полиции Бостона, — сказал он телефонистке, — и как можно скорее.
— Хорошо, мистер Инглиш.
Он повесил трубку, встал и стал ходить по комнате. Вскоре раздался телефонный звонок, он снял трубку.
Густой голос О’Бриена раздался в трубке:
— Добрый день, мистер Инглиш. Итак, что же произошло с вами за это время?
— Добрый день, Том. Как дела?
— Неплохо, а у вас?
— О, понемногу! Я надеялся видеть тебя на матче. Почему ты не приехал?
— Вы знаете, как это бывает. На мне висит два преступления. Я очень рад, что ваш цыпленок выиграл. Это было хорошее дело.
— Неплохое. Знаете, Том, я хотел бы, чтобы вы оказали мне небольшую услугу.
— Все, что хотите, мистер Инглиш.
— Восемь лет тому назад молодая девушка, по имени Юлия Клэр, была задержана по обвинению в воровстве денег у своей хозяйки. Ей дали восемь дней тюрьмы. Вы можете это проверить?
— Да, конечно. Дайте мне три минуты.
Инглиш уселся на край стола с беспокойным видом, болтая ногами.
О’Бриен вернулся скорее чем через три минуты.
— Никто под этим именем не был задержан, никакого досье.
Лицо Ника окаменело.
— И никакой другой девушки, задержанной в этот период за кражу денег у хозяйки?
Ожидание на этот раз оказалось более долгим. Наконец, он вернулся.
— Некая мисс Дорис Каспари, она была задержана за кражу и приговорена к восьми дням тюрьмы, потому что за месяц до этого она была задержана по тому же поводу.
Инглиш вспомнил, что Юлия говорила ему о Дорис Каспари, с которой она жила в одной комнате. Он никогда не забывал имен, произнесенных при нем.