Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка
Шрифт:
— Я думаю, что вы хорошо употребите эти сведения.
Неожиданно она посмотрела на него подозрительно.
— А почему вы сказали мне все это? Вы тоже хотите свести с ним счеты?
— Если бы об этом шла речь, то я с ним расправился бы сам. Просто меня возмущает манера, с которой он обошелся с вами.
Я подумал, что просто обязан вам дать оружие против него, и я дал вам его.
Корина улыбнулась ему.
— Я вам очень благодарна, — она скрестила ноги, и ее неглиже распахнулось, обнажив ее колени. —
— Есть только одна вещь, о которой я хочу просить вас, — сказал Шерман. Его взгляд задержался на голых коленях молодой женщины. — После того, как вы поставите его в известность, вы можете позвонить мне по телефону?
— Конечно.
Он протянул визитную карточку.
— Я буду по этому номеру, начиная с девяти часов. Можете мне позвонить и сказать, что он собирается делать? Это очень важно. Могу я рассчитывать на вас?
— Ну да, — сказала она, беря карточку. — Позвоню вам сразу после девяти часов.
— Спасибо, — он бросил взгляд вокруг себя, чтобы найти шляпу, и она обнаружила, что ей не хочется, чтобы он уходил. Это было первый раз после ее замужества с Роем, что она встретила человека, такого привлекательного и молодого. — Ну, теперь мне пора уходить, — продолжал он. — Я могу вас еще навестить?
— Вы уже уходите? — спросила она, взбивая свои белокурые локоны. — Может, выпьете еще коньяка?
Он покачал головой.
— Нет, спасибо.
— Ну что ж, надеюсь, что вы навестите меня еще. Вы не можете себе представить, до какой степени я одинока. Рой и я всегда были вместе, когда он не работал, и мне страшно недостает его.
Глаза цвета амбры на секунду задержались на лице Корины.
— Мы могли бы в один из ближайших вечеров сходить в кино. Вас это устроит?
— О да. Я целую вечность не была в кино. До смерти Роя я ходила три или четыре раза в неделю в кино.
— Тогда я обязательно зайду за вами, — заявил Шерман, направляясь к двери.
Корина проводила его до двери. Неожиданно он повернулся к ней:
— Я никогда бы не подумал, что такая очаровательная женщина может чувствовать себя одинокой.
Корина почувствовала себя немного неловко. В глазах Шермана было выражение, которое ее немного пугало.
— Меня всегда удовлетворяло общество Роя, — сказала она. — Вы понимаете, что это значит? У меня почти совсем нет друзей.
— Вы слишком красивы, чтобы долго оставаться одной, — сказал Шерман, подходя к ней. — В сущности, я не так уж тороплюсь уходить.
Корина сделала шаг назад. Теперь он пугал ее. Глаза цвета амбры излучали блеск, который пугал ее, и в его лице было что-то такое, что наводило на нее страх.
— Но… не беспокойтесь обо мне, — быстро сказала она. — Я, в общем, чувствую себя отлично.
— В самом деле? — спросил он, беря ее за руку. — Но вы ужасно одиноки, не так ли?
Это было совсем
— О, существует много людей, которые чувствуют себя одинокими, — сказала она. Она резко остановилась, чувствуя, что он улыбается. Эта улыбка вызвала у нее дрожь. — Вы очень любезны, что беспокоитесь обо мне…
— Это не вопрос любезности, — проговорил он. — Это вопрос влечения. К чему терять время? Это случилось бы рано или поздно. Почему бы не сейчас?
— Я не понимаю, что вы хотите сказать, — сказала она, стараясь освободиться от него.
— Неужели? Куда ведет эта дверь?
— Она ведет в мою спальню. Оставьте меня, прошу вас. Вы делаете мне больно.
Он шагнул вперед и открыл дверь.
— Идите, — сказал он. — Вы знаете, что есть только одно лекарство от одиночества?
— Нет, прошу вас! — закричала она, пытаясь оттолкнуть его. — Не делайте, этого! Это нехорошо!
— Вы находите? Вы беспокоитесь о том, что хорошо, что плохо? А я вот нет, — сказал он, толкая ее в комнату.
— Я запрещаю вам входить сюда! Как вы смеете! Оставьте меня в покое.
Он силой заставил ее войти в комнату. Она почувствовала, как край кровати ударил ее по ногам, и она резко стала вырываться от него.
— Не будьте идиоткой! — проговорил он, стоя одним коленом на кровати и близко наклонив свое лицо.
Теперь его желтые глаза терроризировали ее.
— Не делайте этого! — кричала она. — Прошу вас, отпустите меня!
— Да замолчите же вы, наконец! — проговорил он жестким голосом.
Он схватил ее с силой, которая заставила ее закричать от боли и страха. У нее было ощущение, что она находится в лапах дикого зверя.
Лоис Маршалл кончила диктовать письма стенографистке, когда в девять часов утра Эд Леон вошел в ее кабинет.
Он приподнял шляпу.
— Мистер Инглиш на месте?
— Да, он вас ждет, — ответила Лоис, — а вот и мистер Крайль, — добавила она, увидев Сэма Крайля, входящего в помещение.
— Можно с уверенностью сказать, что вы хорошо позавтракали, — с завистью сказал ему Леон. — Вероятно, ваши округлости внушают доверие даже вашим клиентам.
— Совершенно точно, — ответил Крайль, проводя рукой по своему животу. — Если бы у меня были ваши габариты, то мне пришлось бы прикрыть лавочку. Никто в наше время не доверяет тощим адвокатам. — Он повернулся к Лоис. — Мистер Инглиш у себя?
— Да, — сказала она, снимая трубку внутреннего телефона. — Мистер Крайль и мистер Леон здесь, мистер Инглиш, — сказала она.