Я счастливчик. Сборник рассказов
Шрифт:
– Дай хлебнуть! – твёрдо сказала она. – Дай мне вина, Петя! Шевелись!
Альберт наполнил кружку до краёв, отлично зная, что пленница их третьего номера не вчера вошла в роль криминальной смотрительницы и никак не выйдет из неё.
– Конечно, конечно, Сашенька… возьми, пожалуйста, – передал он полную кружку.
Светлана выпила одним глотком.
– Ещё вина! – приказала она, словно в гостиничном номере её обслуживал официант.
Альберт приложился к бутылке, опустошая из горлышка. Светлана подняла глаза, видя, как исчезает красное вино; а Белов пил, пока бутылка не полегчала.
– Ты любишь
– Пшёл отсюда! Тварь! Скотина! Псих чокнутый! – не выбирала слов Светочка.
У Альберта дрогнули руки. Он чуть не выронил бутылку. Сердце бешено застучало, но он знал, как справиться с собой.
…Однажды на допросе – это было лет пятнадцать назад, его вывела из себя жена одного авторитетного бандита. Её тоже звали Светлана. Женщина плюнула ему точно в лицо и хохотала, будто спятила. Альберт чувствовал вкус её слюны, словно отведал яда. И его слух, его мозг взорвался от презрения… и от её железной воли. Эту женщину не сломать, не заставить говорить, если не предпринять нечто непопулярное. Тогда Альберт разорвал в клочья всю её одежду и бил ногами Светлану, словно только что поймал маньяка на детской площадке.
Она строчила жалобы, ему кто-то угрожал. Но к тому времени её муж, возглавлявший балашихинскую ОПГ погиб от пули другого бандита. Дело удалось замять, а Альберт уволился со службы и хорошо запомнил тот день. Потому что память у него была великолепной.
– Ты не готова принять мою ранимую душу, – опустив голову, бормотал Белов скорее самому себе, чем народной актрисе. – Когда ты будешь готова, позови меня и полюби меня. Может быть, я прощу тебя, Саша.
Он пятился к выходу, словно ошпаренный рак, широко расставив руки, как клешни, а Светлана что-то кричала и смеялась над ним.
«Сильная женщина; но почему не работает план? Что я сделал ни так? Проверю на третьей, обязательно проверю на третьей» – повторял про себя Альберт, разогревая третью порцию ужина. «Брат, тебе необходима любовь этих женщин. Но единственной может быть только одна! Заруби это мысль на своём носу» – напоминал конечную цель голос, живущий внутри, строя яркий образ желаний юриста Белова.
5
В пятой камере томилась самая желанная, самая сладостная из всех. Альберт прочитал три её книги. Она так юна и умна, что даже странно.
Последнюю неделю шумиха в прессе затихла. Вся страна сначала искала певицу Липовую, потом потеряла Светлану Ротман, которую похитили из гостиницы в Суздале. Исчезновение двух известных женщин в одно преступление связывали не многие. В списке тех, кто уверен в едином подчерке похищения, находилась писательница Сочникова. Она даже затеяла новый роман, где главный герой: с одной стороны, уважаемый человек, хозяин строительной фирмы и примерный семьянин, а с другой – маньяк, насильник и убийца – похищает двух знаменитых женщин. Полиция никак не может выйти на след и тогда своё расследование начинает молодая писательница. Безусловно, Саша Сочникова ставила себя на место сыщицы и прогнозировала, как разовьётся сюжет и чем закончится в итоге.
Александра представляла, что маньяк замечает слежку и похищает писательницу тоже; он отвозит её в тайный дом, где удерживаются первые две жертвы. В Переславле-Залесском Саша обдумывала детали истории, как вдруг сама угодила в
Почти двое суток Александра представляла, что находится в коридоре за её дверью. Она видела плохо освещённый подвал, пять дверей и ступени, бегущие вверх на свободу. Похитителя она представляла таким, каким он и оказался, когда впервые его встретила на первое утро неволи. Потому доверилась интуиции целиком, давая своему полёту фантазии, беспрепятственно проецировать картину будущего, чтобы выжить или даже сдружиться с ним.
Ей чудились камеры. Три из них заняты постоялицами. И тогда Александра поняла, кто находится в этих комнатах; но зачем их похитили? Чего добивается маньяк? Если бы он ездил ночью на велосипеде, нападал на случайных женщин, тащил их в кусты, насиловал и душил, то многое бы прояснилось. Но преступник, похитивший её, был другим и цели у него непонятные. Потому что выбирает он жертву тщательно, отбирая самые лакомые кусочки.
От мысли, что она тоже входит в круг избранных, то есть сливок общества или мармеладок нации – становилось весело и тепло. На неё всегда заглядывались. Саша чувствовала раздевающие взгляды, пока сама не повернётся и, посмотрев в глаза, не отпугнёт пошлого мечтателя. Александре хотелось верить, что и впрямь ей знакомы мужские намерения; что она ощущает их тонко, словно сама когда-то лепила из глины солдат и маньяков.
6
Перед камерой номер пять Альберт дрогнул. Он минуту молчал и лишь затем открыл дверь.
Писательница Сочникова смотрела на него спокойно и даже приветливо. Она лежала на спине головой на подушке, скрестив ноги, а руки её сложены на животе. Александра знала себе цену.
– Любимая… Сашенька… я хочу угостить тебя ужином, приготовленным мною, – завёл пластинку Альберт, но в этот раз имя мистической суженной совпадало полностью. Потому что он выбрал это имя специально.
– Ты ужинал без меня? Ты не голоден? – почему-то спросила молодая писательница и погладила себя по ноге выше колен.
– Не думай обо мне, – ответил Белов. – Я могу поесть даже ночью.
– Я не думаю о тебе, я думаю о нас, – мгновенно среагировала Александра.
Она встала с кровати, подняла с пола ошейник на длинной цепи и спросила:
– Зачем тебе эти сучки? Что они могут знать о наших желаниях… о наших с тобой душах? Они слабы и притворны, как весь этот мир…
Альберт сделал шаг назад: «Откуда она знает, кто спрятан в моём подвале?».
Александра, чтобы сбавить накал, потянулась рукой к тарелке, сама оставаясь на месте.
– Мясо? – спросила она. – Ты приготовил его в духовке и купил прекрасного вина? Можно попробовать?
– Я приготовил ужин для тебя… – имя Саша Белов упустил; оно так часто повторялось за сегодняшний вечер, что даже тошнило.
Александра Сочникова забрала тарелку, присела на кровать, откусила говядину, зажмурилась.
– Как вкусно! – восхитилась она.
– Правда? – вырвалось из Альберта.
Саша кивнула, прикусив второй раз.
Она ела и улыбалась. Ей хотелось поговорить с ним, и Альберт это чувствовал. В его горле хлюпали слюни, семя ниже живота вскипало невиданной страстью, хотелось выбить из её рук тарелку и крикнуть: «Выплюнь эту гадость!» – и повалить её на кровать. Но он снова сдержался, лишь умиляясь аппетиту своей пленницы под номером три.