Я сгораю. Разве ты не видишь?
Шрифт:
– Мама преподаёт игру на виолончели, - говорю я. – Отец военный, служит по контракту за границей, сейчас находится где-то в зоне боевых действий. И я. Больше никого нет.
– Не ладишь с мамой?
Я незаметно кривлюсь, чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение. Даже не помню, когда я в последний раз говорила с кем-то незнакомым о своих родителях. Мои подруги знают, что за дичь творится у меня в семье, но остальные даже не догадываются.
– Да. У нас с ней отношения по наклонной пошли, после того, как мой брат погиб на войне. С тех пор мы друг друга не замечаем, поэтому я и уехала сюда. Не смогла бы с ней наедине провести все каникулы. Как раз, когда вернусь, отец приедет
– У тебя был брат? – не отстаёт Стив.
Я секунду молчу. Внутри меня лёгкие сжимаются и иссыхают, наполняя мою душу болью, и я чувствую, как скользкая змея крадётся прямо к моему сердцу.
– Старший. Рори. Он погиб на глазах у отца, - механически отвеваю я.
Мне неожиданно становится холодно, и я чувствую, как всё внутри начинает дрожать. Мне кажется, что я разговариваю сама с собой и что рядом никого нет.
– Каково это? – голос парня тихий и навязчивый. – Быть рядом с теми, кто постоянно рискует своей жизнью где-то за океаном?
Я долго не отвечаю. Достаточно долго, чтобы показать Брауну, что это неприятная тема для разговоров. В тайне я надеюсь, что он извинится передо мной, как все нормальные люди, и отстанет с расспросами, но Стив совершенно нетактичный. Он молчит, и я прекрасно понимаю, что мне так и так придётся ответить на поставленный вопрос.
Я набираю в грудь воздух и медленно выдыхаю. Мозги плавятся, мысли разбегаются в разные стороны, сердце бухает так больно, что хочется стонать.
– Страшно, - признаюсь я. – Каждый раз, когда какая-нибудь машина тормозит возле твоего дома или когда ты идёшь открывать дверь, чтобы впустить гостя, ожидаешь увидеть военных в парадной идеально выглаженной форме с множеством медалей и наград на груди, в белоснежных ослепляющих перчатках и в такой же фуражке. Словно только что сошедших с экрана телевизора. И как только ты их увидишь, ты уже знаешь, зачем они пришли. Им даже говорить ничего не нужно будет, ты сам всё поймёшь, как только твой взгляд упадёт на их безупречную форму. Если они окажутся на пороге твоего дома, значит, кто-то мёртв. И других вариантов быть не может, - я замолкаю, пытаясь прогнать ноющую боль в груди. – Год назад они приходили, чтобы сообщить о гибели Рори. И я боюсь, что они снова придут к нам из-за папы.
Я окончательно замолкаю, больше не собираясь что-либо говорить на эту тему. Вода переливается из-за лучей солнца, и я прищуриваюсь. Набираю в лёгкие воздух и медленно выдыхаю его.
Мне становится легче. Определённо. Я ещё ни разу никому не говорила об этом, и сейчас, когда я вот так просто высказала самые сокровенный страхи совершенно незнакомому человеку, я испытала облегчение, словно давно прятавшаяся внутри меня тайна, день за днём вгрызающаяся в душу, наконец, вырвалась на свободу. Мне хочется плакать, но не от печали или потери, а от свободы.
– А твои родители? – спрашиваю я, чтобы перевести тему и больше не затрагивать её.
Я смотрю на Стива и вижу, как он задумчиво смотрит вверх на ветви ивы, мерно трепещущие на ветру. Парень словно в трансе, и я сомневаюсь, что он слышал мой вопрос.
– Стив… - шепчу я.
Его веки вздрагивают.
– Моя мать умерла, когда мне было лет одиннадцать, - отвечает Браун. – Отец женился через несколько лет на другой. Он тюремный надзиратель. Она психиатр. У неё есть дочь от прежнего брака. После смерти матери я не особо с отцом ладил, а с мачехой тем более. Если честно, я здесь не только из-за отца, - он поворачивает голову в мою сторону, и мы встречаемся взглядами. – Увидел твоё имя в списке, решил тоже записаться.
Я теряюсь – внутри меня снова разливается тепло, перекрывая воспоминания о брате. Я немного улыбаюсь, отвожу взгляд в сторону, затем
Стив двигается ближе ко мне, запускает руку в волосы и углубляет поцелуй. Это длится чертовски долго – его пальцы скользят по моему телу, то задирая низ рубашки, то просто неподвижно оставаясь на бедре. Мы целуемся пока наши губы не начинают неметь, а когда дыхание сбивается и предаёт нас, Браун притягивает меня к себе за талию, и я кладу голову ему на плечо.
И в этот момент во всей вселенной есть только я и он. И больше никого.
========== 19. ==========
LuHan – Lu
– Что ты собираешься делать после выпуска?
Мы лежим на спине и смотрим на солнце, играющееся в ветвях ивы, которая шепчет нам, насколько сегодня удушающе и невыносимо жарко. Стив переплетает наши пальцы рук и изредка поглаживает мою кожу – из-за жары ладони быстро потеют, и мне становится немного стыдно за это. Хочется спуститься к воде и ополоснуть их, но я просто лежу и вслушиваюсь в звуки леса, тихий голос Брауна и шелест листвы.
– Я не знаю, - признаюсь я.
Я действительно без понятия, куда буду поступать и чем хочу заниматься после окончания школы. Точно не музыкой, как моя мама, и вряд ли ринусь в военную сферу, как отец. Хотя, когда-то давно, ещё до смерти Рори, я мечтала, что буду служить вместе с папой. Его месяцами не было дома, и я жутко скучала по нему. И тогда я начала воображать, как нахожусь на его базе среди его солдат, как держу в руках оружие, надеваю форму, отдаю честь командирам. Мы с ним постоянно проводим время вместе, а когда наступает момент отправляться на задания, я прикрываю его. Спасаю от врагов, от случайных выстрелов, вытаскиваю из передряг. Иногда я даже фантазирую, как умираю, спасая его жизнь. Но вместо меня всем этим занимался мой брат, и я чертовски ему завидовала. Он проводил с отцом больше времени, чем кто-либо из нас, но даже это не стоило того, что с ним случилось.
Возможно, в следующем учебном году я выберу один из колледжей, которые предложат мне учителя, поступлю туда, и в самый последний момент определюсь со специальностью. Кем я хочу быть, когда вырасту? Кем хочет быть Эмма Вудс, когда повзрослеет?
– А ты?
Стив молчит. Он всегда долго думает, когда я спрашиваю о чём-то, что связано с его жизнью, словно тщательно выбирает каждое слово, чтобы не сказать чего-то лишнего. Будто не хочет рассказывать ничего о себе.
– Я бы хотел поступить в полицейскую академию, - задумчиво тянет парень. – Но в моём случае это нереально, так что я тоже не знаю. Может быть, пойду сразу работать. А может уеду подальше отсюда. Никогда не знаешь, что ждёт тебя завтра.
Я задумчиво хмурюсь. Из-за жары мысли становятся тягучими и липкими, словно мёд, обволакивающий мои мозги, и я до меня долго доходит смысл слов парня. Краем глаза я вижу, как он поднимает руку, будто пытаясь дотронуться до ветвей, щёлкает зажигалкой и смотрит на огонь. Небольшое пламя дрожит из-за лёгкого ветра, но не гаснет.
– Ну, да, - бормочу я. – Ещё целый год впереди. Есть время подумать.
Я поворачиваю к нему голову и начинаю разглядывать профиль. Стив улыбается уголками губ, когда смотрит на огонь, он дышит прерывисто и редко из-за духоты, его грудь то поднимается, то опускается. Я скольжу взглядом по его торсу и цепляюсь за ворот футболки. Я долго вглядываюсь в слегка покрасневшую кожу на шее, пока не замечаю еле выглядывающий из-под ткани шрам на правой ключице. Шрам дико смахивающий на ожог.