Я сказала правду
Шрифт:
– Очень рад за вас, – сказал Адриан.
– Не то чтобы сейчас все великолепно, – добавила я. – Просто стало лучше.
– Во всех областях?
– Что, простите?
– Личной жизни, работе и других областях? – перечислил Адриан.
Я немного подумала, прежде чем ответить:
– Да. Можно и так сказать.
Принесли еду, которая оказалась очень вкусной. Под шиффонадэ, очевидно, подразумевалась зелень для супа – нарезанный полосками зеленый салат. Адриан заказал себе суп-пюре со спаржей и чесночным песто [25] на первое и палтуса на второе. Я бы с удовольствием попробовала
25
Лукас Подольски — немецкий футболист, член национальной футбольной сборной Германии.
– А откуда вы знаете, что Девы отличаются пунктуальностью? – спросила я, когда мы перешли к десерту.
– Да я этого совсем не знал, – ответил Адриан.
– Но вы угадали мой знак зодиака! Там, в дверях, вы что, не помните? Вы сказали что-то
про мою пунктуальность, а я ответила, что это черта, присущая моему знаку, и тогда вы сказали...
– Я помню, что я говорил. Я просто запомнил, что вы родились четырнадцатого сентября, вот и все.
– Ах, вот как. – Я доела последнюю ложку своего малинового мороженого. Неужели?
Адриан откинулся наспинку стула:
– Эспрессо?
– А откуда вы знаете, когда у меня день рождения? – спросила я.
– Понятия не имею. Наверное, из старых договоров, которые я просматривал. А может быть, он был отмечен в календаре фрау Крице. Я всегда запоминаю то, что прочитываю. Эспрессо?
– Да, с удовольствием.
Странно. Могу поклясться, что Лакрица не знает, когда у меня день рождения, и ни в одном договоре дата указана не была. Иначе Лакрица не удивилась бы так, узнав мой возраст.
Я посмотрела Адриану прямо в глаза. Он отвел взгляд.
– Ну, хорошо, хорошо, я выудил информацию о вас из Сети, – сдался он.
– Но где это в Интернете можно узнать дату моего рождения?
Мне это даже польстило. Как мило! Он искал информацию обо мне в Интернете. Хотел выяснить про меня как можно больше. Я не додумалась сделать то же самое в его отношении. Хм, нужно будет непременно исправить это упущение, когда вернусь домой.
– На домашней странице вашей школы. – Адриан раскрыл карты. – А еще там есть оценки из вашего аттестата и отмечены продвинутые курсы, которые вы прошли.
– Но это, же наверняка подпадает под статью о защите личных данных!
– Да уж, это точно, – согласился Адриан. – Я бы подал жалобу на свою школу, если бы они обнародовали мои выпускные оценки. Но в вашем случае – средний балл одна целая семь десятых [26] – это очень даже ничего.
– Было бы еще лучше, если бы этот лысый неофашист Роте не испортил мне все оценки перед экзаменами. А так – это самый плохой аттестат, который когда-либо приносили домой члены нашей семьи. Ну конечно, не считая моей мамы, у нее вообще нет аттестата. И, тем не менее, она была сильно разочарована, узнав, что я не вошла в тройку лучших выпускников, как Тина, Рика и Лулу. Это мои сестры. Они ну просто во всем лучше меня. Они блондинки, умные и уже замужем. Или, по крайней мере, помолвлены. – Я замолчала, надеясь, что в моих словах не прозвучало горечи и зависти.
26
Шиффонадэ (фр.) —
– А у меня два брата, – вдруг поделился Адриан.
Я улыбнулась его тону:
– Неужели все так же плохо?
– У одного докторская степень по ядерной физике. Да к тому же он участвовал в Олимпиаде в Сеуле [27] в составе команды по гребле. А все его дети играют на скрипке и на пианино. Второй мой брат продолжил дело отца, взял на себя управление семейным бизнесом и женился на фотомодели. Мои родители очень гордятся моими братьями.
– А вами нет? Но вы же...
27
Песто — итальянский соус из базилика, чеснока, специй и сыра.
– Я сижу в «Авроре» в какой-то кладовке, – перебил меня Адриан. – О чем, конечно же, никто из знакомых не должен узнать. Обычно обо мне рассказывают так: наш Грегор занимает руководящую должность в издательстве. Название «Авроры» под строжайшим запретом. Это настоящее табу.
– С ума сойти, – сказала я. – А сколько вам лет?
– Тридцать четыре, – вздохнул Адриан. – И я до сих пор должен каждое воскресенье являться к родителям на обед.
Я подалась вперед:
– Я тоже! И все это только ради того, чтобы дать им возможность меня растоптать. А вы никогда не думали уехать в другой город?
– О да, – отозвался Адриан. – Я два года учился в Англии.
– Ну вот, видите! Этим же ваши родители должны...
– А мой брат был приглашенным доцентом в Оксфорде, – снова перебил меня Адриан.
– Хм, да, я вижу, ваши братья – крепкие орешки, – улыбнулась я. – Но они не могут быть такими же красивыми, как вы! – Последнюю фразу я произнесла тоном, пронизанным уверенностью в том, что одержала победу в споре.
– Альбан во время учебы в университете работал моделью. А Николауса всего четыре недели назад в Интернете назвали самым привлекательным ученым в Европе.
– К тому же их зовут Николаус и Альбан, – произнесла я, потому как ничего умнее мне в голову не пришло. И глупее тоже. – Просто поверить не могу, что они могут быть красивее вас. Почему вы не работали моделью во время учебы? Что под силу Альбану, то вам совсем уж точно раз плюнуть.
– Я слишком маленького роста. Всего метр восемьдесят один. В то время как мои братья...
– Знаете что? – перебила я его. – Я не хочу больше ни слова слышать о ваших братьях! Если я говорю, что вы самый красивый мужчина, который мне встречался за несколько лет... самый красивый мужчина, который мне вообще когда-либо встречался, вы должны мне просто поверить. А я знаю немало симпатичных мужчин.
– Но вы ведь никогда не видели моих братьев, – поникшим тоном произнес Адриан. – До сих пор они уводили у меня всех подружек. По крайней мере, тех, которых я приводил с собой на воскресные семейные обеды.
– И Марианну Шнайдер тоже?
– Марианну я не знакомил со своей семьей, – испуганно ответил Адриан. – Да она никогда и не стремилась к этому. Я ведь уже сказал, что роман, который был между нами, мало что для меня значил.
– Вы сказали, он был несерьезный и мимолетный, – поправила я его.