Я, снайпер

Хантер Стивен

— Эй, снайпер, — вдруг окликнул Денни, — взгляни-ка сюда.

Он лежал под пружинным матрацем — непростое упражнение для человека таких габаритов, его пиджак расстегнулся, открывая «ЗИГ-Зауэр 229» в кобуре на ремне.

Опустившись на колени, Боб втиснулся под матрац и увидел то, на что указывал затянутый в латексную перчатку палец Денни: на деревянном дне подпружиненной рамы, ближе к краю, срезанной кожурой шелушились четыре пожелтевшие полоски скотча, высохшего в духоте склада. Все четыре были оборваны с одной стороны.

— Видимо,

здесь что-то хранилось. И, судя по тому, что скотч успеть пожелтеть, в течение длительного времени. А недавно кто-то забрал это, оборвав скотч. По моим прикидкам, предмет имел размеры примерно четыре на четыре дюйма.

— Да, — согласился Боб. — Интересно, на скотче остались отпечатки пальцев?

— Я возьму это на заметку, — пообещал Денни, — и если нам удастся еще что-нибудь обнаружить, возможно, я смогу получить ордер на обыск. Мы вернемся сюда с криминалистами и исследуем скотч на следы. Будет очень интересно, если здесь окажутся пальчики Джека Стронга. Ты получишь доказательство, что Джек забрал отсюда некую вещь. Не знаю, какая от этого польза, но, по крайней мере, мы выясним, что Джек рылся в имуществе Харриса.

Боб взглянул на часы. Они провели в хранилище уже больше трех часов. Им оставалось всего пара ящиков.

Боб попытался с новыми силами начать изучение подробностей жизни старого левацкого активиста, однако сил изначально было не много, хотя некоторые послания разгневанных читателей и подливали масла в огонь: «Долбаный коммуняка, таких, как ты, нужно вешать на фонарных столбах! Веревок хватит на всех красных, ждите». Но даже подобные выходки быстро надоели, и ни на одном письме — из подписанных; под большинством стояла подпись «Патриот» или «Тот, кто выполнит долг перед Родиной» — не было фамилии, которая о чем-нибудь говорила или куда-то вела.

«Да, — думал Боб, — а чего ты ожидал? Такие дела не решаются с наскока, вдвоем с приятелем. Вот для чего нужно ФБР — чтобы все тщательно просмотреть, проверить, проследить, снять отпечатки пальцев, пропустить через криминалистов, сделать десятки анализов, в общем, все то, чем оно славится. А ты застрял где-то году в сорок восьмом, в допотопном черно-белом фильме, где следователь находит главную улику в пыльной старой папке».

Но никакой главной улики Свэггер так и не нашел.

— Что ж, судя по всему, мы лишь впустую потратили время, — заключил он.

— Похоже на то.

— Ладно. Здесь ничего нет. Абсолютно ничего. Я свяжусь с федералами, и дальше это будет их забота. А ты мне здорово помог.

— Не бери в голову. Semper fi и все остальное.

— И все остальное.

Вашингтон поднялся с пола и сказал:

— И все же странно, что такой красный тип, как Оззи, весь из себя «долой богатеев», «вся власть народу» и прочее, хранит письмо от своего брокера. Своего биржевого брокера! Ты можешь себе представить?

— Они все такие, — заметил Боб. — Взгляни на Стронга. Тайком пытался сорвать крупный куш, не заплатить налоги, смыться и зажить на широкую ногу, как те

миллионеры, которых он ставил бы к стенке, если бы была его воля, храни нас Господи.

Тем не менее Бобу показалось странным, что письмо лежало не в папках вместе с остальной корреспонденцией.

— Где ты нашел письмо от брокера? — спросил он.

— Между страницами «Капитала» Маркса. Не знаю, как оно туда попало.

Боба это тоже удивило.

— И что в письме?

— Просто рекомендации, какие акции покупать, вроде за семьдесят второй год.

Боб мысленно отметил, что во всем этом мусоре нет никаких признаков интереса к фондовому рынку и капитализму — если не считать планов по его уничтожению, — никаких намеков на отношения с брокерами, вообще ничего, не связанного с политикой, поскольку Оззи, подобно Джеку и Митци, был полностью повернут на политике.

— И других подобных писем ты не находил?

— Нет. Только это, от какого-то типа из Нью-Йорка.

Нью-йоркский брокер.

У Боба в сознании зазвонил колокольчик тревоги, откуда-то из его собственного прошлого.

— Письмо у тебя?

Вашингтон подошел к шкафу, наклонился, нашел толстый переплет книги, достал из нее конверт и уже собрался передать его Бобу.

— Нет-нет, — остановил его Свэггер, — ты просто проверь: это письмо, случайно, не Уорд Бонсон отправил?

Вашингтон взглянул на конверт.

— Приз в студию! Этот человек способен читать чужие мысли.

— Господи, — пробормотал Боб.

— А что? Кто такой Уорд Бонсон, черт возьми?

— В свое время это был самый эффективный советский шпион, внедренный в Центральное разведывательное управление. В тысяча девятьсот семьдесят втором году Бонсон, уволившись из разведки военно-морского флота, некоторое время успешно работал брокером на Уолл-стрит, дожидаясь, когда управление обратит на него внимание и пригласит на службу; разумеется, вскоре так и случилось.

— Ты его знал? — поинтересовался Вашингтон.

— Я его убил, — сообщил Боб.

Глава 24

Каждый день в половине девятого утра Ник подавал заявление об отставке, и каждый день в половине девятого утра директор ФБР отвечал ему отказом.

— Я не позволю этим болванам учить меня, как надо заведовать Бюро, — говорил директор. — Возвращайся к своим обязанностям, Ник. Расколи это дело, ради меня. Как можно быстрее.

— Мы стараемся.

После ежедневного ритуала с отставкой Ник вкратце докладывал об успехах следствия, теперь взявшего новое направление: из девяноста семи подозреваемых оперативная группа «Снайпер», вместе с прибывшим подкреплением, уже отсеяла сорок одного человека. Однако шестнадцать из первого отсева потребовали дополнительного внимания: повторные беседы, проверки в архивах, сопоставление временных интервалов, контакты с иностранными службами. В итоге оставалось более пятидесяти человек, до которых пока вообще не дошли руки.