Я стал преподом в Академии Подземелий
Шрифт:
Впрочем, мне почти сразу же стало совсем не до этого. Едва я переступил порог, как дверь благополучно закрылась за моей спиной (И что–то мне подсказывает, открыть её просто так не получится), а светильник стал гореть ощутимо ярче. Теперь уже можно было в подробностях рассмотреть фигуру, стоявшую в тени дальней стены.
Определить возраст директрисы, что называется, «на глаз», было трудно. С одной стороны, выглядела она просто сногсшибательно: почти идеальные черты лица, резкие скулы при пухлых губах, светлая кожа и совершенно белые волосы. С фигурой барышне тоже повезло, впрочем, как
Из общей картины выбивалось только выражение лица, делающее его больше похожим на маску, и «аура», которая постепенно заполняла собой всё пространство кабинета. У этой дамочки получалось впечатывать меня в пол одним своим присутствием, а я разных людей повидал!
— Доброе утро, Хомэй–сан. Вижу, Вам уже стало лучше. Может быть, расскажете, как вы себя чувствуете?
Ни в её интонации, ни в самих словах не ощущалось и тени угрозы, упрёка или раздражения. Но почему–то мне кажется, что она бы и смертный приговор выносила абсолютно таким же образом.
[Миясу Изунэ «БОСС» — lvl. ???]
Даже знать не хочу, какой у неё Уровень… Да это и не важно. Сейчас главное следовать плану: врём, но аккуратно. Итак, поехали.
— Вроде бы неплохо… Правда, Кудзуиме–сан пришлось постараться, чтобы вернуть меня в «строй». — я уже собирался было начать про отпуск или хотя бы больничный, но тут же заткнулся. Теперь мне понятно, как ей это удаётся. Всё дело во взгляде. Её глаза, казалось, были совершенно непроницаемы, но при этом явно смотрели куда–то «вглубь», под кожу. Вот уж точно, «видит насквозь»…
— Мне доложили, что вчера вы потеряли сознание во время занятия. Члены студенческого совета доставили Вас в мед–отдел, где Кудзуима–сан должна была следить за Вашим состоянием. После сеанса «терапии» вы покинули её и отправились в неизвестном направлении… Хомэй–сан, я говорю что–то забавное?
Честно говоря, когда директриса начала с не свойственной нормальному человеку монотонностью озвучивать всё это, по моей спине побежали мурашки. Но стоило упомянуть Тому и её так называемую «терапию», как я, сам того не желая, начал ржать, точно конь. Рот почти сразу прикрыл, да толку? К счастью, данный инцидент сочли недостойным внимания.
— Кхм-н… Извините, госпожа–директор, просто кое–что вспомнилось, хех, — уж не знаю, до многих ли домогалась Кудзуима, но почему–то мне показалось, что начальство в курсе её «наклонностей». Да и моих тоже. И хочу заметить, что мне совершенно не было стыдно за свои выходки. Напротив, я даже немного горд.
— Тогда продолжу. Утром вы прибыли во внутренний двор Академии, где учинили беспорядки и проявили неподобающее преподавателю поведение в отношении младших сотрудниц мед–отдела, после чего шантажом вынудили старшего лекаря Дозоу–сан выдать вам рецепт на сильнодействующее зелье, снимающее последствия алкогольного отравления.
Стоп. Какой еще шантаж?! Только не говорите мне….
— Часть озвученной информации мне предоставила непосредственно Дозоу–сан после того, как Вы покинули её кабинет.
Вот
— Впрочем, не думаю, что её обвинения обоснованы. За ней и прежде замечалось неоднозначное отношение к… Ряду сотрудников мужского пола. — «неоднозначное»?! Да на неё молится должны в каком–нибудь тайном обществе мужененавистниц. Не удивлюсь, если она ещё и состоит в чём–то подобном…
— По факту, к вам у меня практически нет претензий. Кудзуима–сан передала, что жалоб от своих подчинённых она не получала. Основной ущерб собственности Академии был нанесён не вами. За сим данный прецедент считаю исчерпанным.
Фу–у–ух… Тома просто спасла меня. Больше всего я переживал, что придётся как–то выкручиваться из ситуации с домогательствами. Не хватало еще прослыть извращенцем. А может, уже прослыл, кто его знает. Одно радует — с лечащим врачом мне очень повезло. Как только смогу, куплю ей какой–нибудь презент. Кстати! А ведь получается, что она тут на правах старшей медсестры или нечто в этом роде? Не зря я её «медсестричкой» прозвал. Подсознание не ошибается, однако.
— Но кое–что необходимо уладить.
Только не это. Неужели есть что–то еще?…
— Сегодня вами не были проведены два занятия, и вот–вот начнётся третье. За них вам не заплатят.
Облегчение, которое я испытал, словами просто не описать. Думал, может, мы с Кудзином еще чего–нибудь разгромили, но нет, мне просто слегка урежут зарплату. Знакомые порядки, проходили уже. Получается, косить свои занятия не стоит. Не хватало еще получить какой–нибудь штраф или лишиться премиальных, если таковые здесь имеются. Кстати. А у меня деньги–то вообще остались? Вчера всё, что в кошельке было, я пропил у Торнина. Если не найду какую–нибудь заначку, придётся занимать. Плюс одна вещь в списке всего, с чем мне придётся разбираться! Ещё неплохо было бы понять, как далеко видит наша директриса. После того Магического Шара не удивлюсь, если тут и какие–нибудь скрытые камеры есть. Кто знает, чем начальство себя развлекает?
Но всё это подождёт. Пора переходить к главному.
— Эмм. Извините, госпожа–директор. Мне кажется, что я всё еще неважно себя чувствую. Можно взять больничный? — как–то не особенно убедительно это прозвучало. Или всё из–за того как приподнялась её бровь? Видимо, не прокатит. Оно и понятно. Плохо мне было вчера, а сегодня я уже успел показать «активность», причём выдающуюся. Уверен, не вандализма и покушений на женскую честь ждут от человека, который считает себя «больным»…
— Три дня. Отпуск за свой счёт. На ежемесячное собрание можете не приходить. Вместе с выходными, получится пять суток. Используйте это время с умом. — всё так же чеканя каждое слово, ответила директриса. Больших усилий мне стоило не дать довольной ухмылке заползти на лицо. Сказываются годы лицедейства. И всё–таки удача на моей стороне. Целых пять дней я смогу посвятить себе и новому миру! Только вот вопрос с деньгами становится всё актуальнее. Ладно, разберёмся. Узнаю, где Тома, и попробую решить проблему через неё. Поработаю «натурой», если что…