Я стираю свою тень - 4
Шрифт:
Мир вокруг завертелся, набирая обороты. Голоса слышались издалека.
— Ты сходишь с ума, не дури. Возьми себя в руки.
— Это ты возьми себя, рохля. Убью его, потом тебя, слизняки. Покажу вам, как надо это делать легко и непринужденно.
Зрение отключилось, но слух, хоть и через «вату» накатывающей отключки, донес до меня шум возни, пыхтение и удары. Я мягко и не больно ударился головой о пол и, почувствовав облегчение, сделал глубокий вдох. Кислород, попав в кровь, вернул мне зрение. Первое, что я увидел, это жестокую борьбу
Дерущиеся женщины не обратили на меня никакого внимания. А я был уже у их ног. Прицелился к открытой голени Ольги и вцепился в нее зубами изо всех сил. Она закричала и выдернула ногу. Бросила Айрис, отскочила в сторону и ухватилась за кровоточащую рану.
— Что, больно? — сипло спросил я ее окровавленным ртом. — А ты легко умереть хотела.
— Придурки! Семейка идиотов-неудачников!
Воздух рассек темным росчерком пролетевший кроссовок с ноги Айрис и остановился о лоб Ольги. Удар был такой силы, что она стукнулась затылком о стенку позади себя и свалилась на пол без сознания, как подкошенная. Айрис кинулась ко мне.
— Ты как, Гордей?
— Норм. Такое ощущение в горле, будто в нем застрял колючий шарик. Застала меня, сучка, врасплох. — Я поднялся на ноги и потер саднящую шею.
— Ты мало знаешь о женском коварстве. Будет тебе урок. — Айрис заботливо осмотрела мои повреждения. — Не представляю, как я не прикончила ее сразу.
— Она этого ждала.
— Остановилась за мгновение до непоправимого.
— Жаль ее, но, кажется, у нее, действительно, нет другого выхода.
— Выход есть всегда. Ты правильно ей сказал, что после смерти уже ничего изменить нельзя.
Ольга пришла в себя, но вместо угроз, принялась тихонько плакать, не поднимаясь с пола. Айрис подошла к ней и осмотрела место ушиба. На лбу начальницы подземной «шаражки» красовалась гематома.
— Прости, не было времени придумать другого способа остановить тебя.
— Ерунда, за полчаса рассосется в медблоке. — Ольга шмыгнула носом. — Простите, что… не совладала с собой. У меня все чаще случаются приступы ярости. Все закончится тем, что я переубиваю здесь всех.
Айрис положила ладонь на ее растрепавшиеся волосы.
— Тебе не надо постоянно думать о плохом, о собственной несчастности. Мы для того и были даны тебе судьбой, чтобы решить эту проблему.
— Я здесь много лет и не придумала ничего подходящего. Уверены, что у вас может что-нибудь получится? — Ольга убрала руку Айрис и села.
— Уверена. Пока мой сын не со мной, меня ничто не остановит. Плохо будет только тем, кто постарается помешать это сделать.
Босша дотронулась до гематомы и понимающе усмехнулась.
— Ну, да, он у вас в безопасности, а собой рисковать не так
— Опрометчиво было сообщать о нас начальству, — произнес я. — Если бы они не знали о нас, то и уйти по-тихому было бы проще.
— У меня есть четкие инструкции на этот счет. Никаких свидетелей нашего мероприятия быть не должно. Ваше счастье, что я проявила гуманность и не дала приказ на ликвидацию, когда вы появились в этом комплексе.
— Вы про роботов-шумеров?
— Да. Против них бессильна любая модификация.
У Айрис признание Ольги вызвало откровенный интерес.
— Вы сами отдаете им приказы? — спросила супруга.
— Да. Они понимают обыкновенную речь, нужно только произнести ее на древнем языке. Я делаю это через электронный переводчик.
— Они выполняют любые приказы, или есть какие-то блоки? — спросил я.
— Конечно, есть. У них есть приказы, которые я не могу отменить.
— Например?
— Например, им запрещено выходить вместе с людьми в некоторые помещения. В случае попытки это сделать, они обязаны предупредить о нарушении приказа, а если человек ослушается, то убить.
— В этих помещениях находится портал в настоящее? — догадался я.
— Да. Эти помещения находятся в нашем времени. Мы все, кроме вас, так сюда и попали. — Ольга поднялась на ноги. — Извините, мне надо в медблок, пока подчиненные не увидели меня в таком виде. И мой вам совет, успокойтесь, отсюда нет выхода. Это как пытаться проломить каменные стены головой.
Ольга ушла. Я откашлялся и потер покрасневшую и саднящую кожу на шее.
— Мне бы тоже не мешало поваляться в капсуле. Отвык уже терпеть боль. Она тебе ничего не сломала?
Айрис протянула мне свои руки. На обоих, чуть выше запястья, опоясанные кольцом, темнели синяки, оставшиеся от железной хватки Ольги.
— Она сильнее нас? — поинтересовался я.
— По раздельности, возможно.
— Значит, не надо давать ей повод застать нас по одному.
— Угу. — Айрис задумалась. — Мы на самом деле можем подставить всех людей и их родных попыткой побега.
— Неужели ты можешь отказаться от этой идеи?
— Не могу. Особенно сейчас, когда я точно знаю, что выход есть и он рядом. Но в случае нашей удачи, умрут тысячи ни в чем неповинных людей и это будет висеть грузом на моей душе до самой смерти.
—А если мы успеем сообщить в органы?
— Вряд ли они отреагируют с такой скоростью. Бюрократы, они и в космосе бюрократы. Жаль людей, особенно детишек.
— М-да, вот засада. Придется принести себя в жертву ради других и остаться. — Мне стало так тоскливо и тошно от этой мысли. Она сразила меня своей очевидностью.
— Нет! Не вздумай унывать, Гордей. Нам конец, если мы опустим руки.
— Какое мы имеем право рисковать их жизнями, только ради того, чтобы вернуться домой? Представь нас на их месте и дуло пистолета у головы Никаса. Как бы ты отнеслась к человеку, который может спровоцировать нажатие курка?