Я тебе запрещаю
Шрифт:
На следующее утро девчонки расходятся: кто — работать, кто — на учебу. Я остаюсь в квартире одна.
Беру учебник и решаю повторить хоть что-то из курса. Пропуски в университете мне придется отрабатывать.
От чтения меня отрывает звонок в дверь. Смотрю в дверной глазок. За дверью стоит мужчина в униформе.
— Кто там? — спрашиваю. Я не открываю двери незнакомцам. Тем более, сейчас.
— Открывайте, я из управляющей компании, — требовательно произносит мужчина.
— И что Вам надо? — уточняю
— У меня важная информация для Вас. Надо, чтобы Вы расписались. Вот здесь.
И он тычет в глазок какую-то бумажку. Как будто я смогу ее там рассмотреть.
Задумываюсь на мгновение, но все же не решаюсь открыть дверь.
— Положите, пожалуйста, информацию в почтовый ящик. Мы прочитаем и подпишем. И сами Вам занесем.
За дверью молчание.
Вижу в глазок, что мужчина смотрит куда-то в сторону. Потом произносит:
— Хорошо. Так и сделаю. Всего доброго.
— До свидания, — прощаюсь я и возвращаюсь к учебникам.
Спустя пару часов вспоминаю, что надо готовить ужин к приходу девочек. Мы делаем это по очереди. Сегодня как раз моя очередь. Поэтому иду на кухню.
Закинув все в кастрюлю, направляюсь с мусором к двери. Смотрю в глазок. Сама не знаю, почему. Никого нет. Открываю дверь и выхожу. И сразу же ко мне со спины кто-то прижимается, зажимает мне рот ладонью и толкает опять в квартиру. Я не успеваю даже пискнуть, а сердце уходит в пятки. Грабители. Отдам им все сама. Сразу же эта мысль приходит мне в голову.
Меня толкают в комнату и пихают на диван. Запрыгиваю на него и сразу же разворачиваюсь к грабителю лицом. И открываю рот в немом крике. Мне настолько страшно, что изо рта не вырывается ни единого звука.
Рустам.
Он поправляет пиджак и свои дорогие запонки. Смотрит на меня исподлобья своими черными глазами. Но смотрит не зло. И от этого я немного прихожу в себя.
— Что… Что ты тут делаешь? — запинаюсь я.
— Пришел за тобой, — спокойно говорит он, но не подходит.
Вдруг его взгляд скользит по моим голым ногам. Я дома же, поэтому в одной майке и коротких шортиках. Под его взглядом я прижимаю колени к груди и натягиваю на них майку.
Он усмехается и отводит взгляд.
— Собирайся, — говорит.
— Я не поеду, — произношу упрямо.
Он вздергивает бровь и внимательно смотрит на меня.
— Нам надо поговорить. Собирайся, — делает шаг ко мне и я отодвигаюсь. — Да, не бойся, не трону.
Но я не верю. Хватаю с тумбочки ножницы и нацеливаю на него. Он удивленно смотрит, но в его глазах ни капли испуга. Думает, не смогу?
— Уходи, — цежу я.
А он вместо этого делает еще один шаг ко мне. Я хватаю ножницы обеими руками и выставляю перед собой.
— Дикарка, — ухмыляется он. — Что же ты…
Но не договаривает, а подходит еще ближе.
— Не подходи! — кричу я и утыкаюсь ножницами в его руку, которую он протягивает ко мне.
Глава 20. Рустам
Да нет же, сука. Нет. Так не бывает.
Почему из миллионов шлюх в Москве свою целку решила продать мне именно дочь Михаила?
Пока я не увидел документы, которые переслали из службы безопасности, во мне все еще жила надежда, что это простое совпадение. Ну, бывают же полные тезки?
Бывают. Но не в этом случае.
Сомнений нет.
Сладкая Настя оказалась Устиновой Анастасией Михайловной. Дочерью моего лучшего друга Михаила. Той, за которой я должен следить еще пару лет и которую должен выдать замуж.
Сука.
А еще я обещал не трогать ее. Но тронул. И не один раз.
Залпом выпиваю виски и расстегиваю ворот рубашки, который сейчас давит так, что я задыхаюсь от нехватки кислорода. Или это не из-за рубашки?
Прости, Миш. Я не знал. Все, что могу сказать в свое оправдание.
Сжимаю виски и каждый удар в них силой отбивается на пальцах. Сердце колотится так, словно я только что пробежал стометровку с самим Усейн Болтом*.
Что теперь делать? Надо исполнять волю Михаила.
Интересно, когда бы я узнал о том, что Настя — дочь Михаила, если бы она не сбежала? Что бы еще успел с ней сделать?
Нет. Об этом лучше не думать.
Это было ошибкой. Но моей вины в этом нет. И уверен, что Михаил понял бы меня.
Но, блять. Как же тошно вот здесь, в груди. Наверное, душа именно там.
И какого хуя она решила продать свою девственность? Нет, я все понимаю. Хочется денег. Но, блять, что за девки пошли? Работать не пробовала? Ладно, это мы с ней тоже обсудим. Ее поведение.
Сука. Я же теперь за ней следить, как отец, должен. Чтобы никто и пальцем не тронул. Блюсти остатки чести. Так что ли?
Ну, Михаил. Ну, удружил. И откуда только она взялась, дочка эта. Наследница.
При мысли о наследстве Михаила вспомнилась и Маргарита, его бывшая. Еще одна головная боль. Настя и Маргарита. И я, блять, между ними. Да, что ж за полоса такая началась.
Ведь все так хорошо было в моей жизни.
Ладно. Надо искать эту чертову дочь. Сладкую Настю. Маленькую беззащитную девочку. Так. Стоп. Мне нельзя так о ней думать. Теперь нельзя. Все.
Она — дочь Михаила. Мой долг — оберегать ее. Научить жизни, раз больше некому. Мда. Остальному я ее уже научил. Раздается хруст. Я-таки ломаю пополам карандаш, которым играюсь все это время.
Через пару часов мне привозят новый телефон. Вставляю туда сим-карту и первое сообщение, которое получаю сразу же, — из банка. Так. Анастасия Михайловна сняла деньги. Больше некому. Карту оставлял ей. Смотрю на сумму. Скромненько. Но это, наверное, только начало.