Я тебя верну

Вечная Ольга

— Ревновать?

— Да.

— К Данилу? — уточнила на всякий случай. — Пф! Нет, разумеется. У нас общий ребенок, но и только. Мама, и впредь, давай больше не будем при Мире обсуждать Данила в таком ключе, называть Кулаком или еще как-то. Мы не знаем и знать не можем, что было на той заправке. Я не верю, что Данил бы просто так, от скуки, решил кого-то облить бензином. Раз угрожал, значит, так было надо. Мира и без того боится.

— Хорошо, — быстро ответила мама. — Может, и к лучшему, что боится? Я тоже

боюсь. Все думаю, как был бы хорошо, если бы он ни о чем не узнал.

— Мне не помешает немного поддержки, — напомнила я.

— Мы рядом. — Мама сжала мою руку.

Она имела в виду их с Варей, и я кивнула.

Мы втроем часто делаем вид, что прошлого в станице не было. Как будто те плохие годы кто-то старательно стер ластиком, замазал корректором и сверху нарисовал розовые цветочки и радугу. Но я помню свое детство, скандалы с отчимом, работу до боли в пояснице. Помню, как у меня отбирали деньги. Все помню. И никому до конца не доверяю.

Обнимаю Миру покрепче.

Возможно... Миронов прав. Если со мной что-то случится, теперь Мира не останется одна. Следует думать об этом, задвинув личные обиды подальше.

Выходные проходят как обычно. Мне всегда есть чем заняться. Дома дурдом — дети носятся, мы с Варварой по очереди их развлекаем. Водим на площадки, кормим, играем. В воскресенье вечером я готовлю на неделю вещи в садик: глажу, потом кое-что упаковываю в пакеты, кое-что развешиваю в шкафу. Чтобы утром не терять время на сборы.

От Лёши по-прежнему нет вестей. Я пишу ему:

«Как ты? Я соскучилась».

Он отвечает:

«Хорошо, думаю о тебе всё время. Как дела?»

«Тоже нормально».

На этом общение обрывается. Хочется поехать к Лёше, поговорить по душам, обнять его. Но я понимаю, что не одна. Ко мне комплектом идет дочь, а к дочери — ее отец, с которым пока ничего непонятно.

На следующий день в десять утра мы с Данилом встречаемся у загса. Я не опаздываю, прибегаю на десять минут раньше, Данил уже ждет. Стоит у дверей, не курит.

Я волнуюсь, Миронов же ведет себя как обычно — сдержанно равнодушно, неприятно вежливо. Не знаю, каким образом он договорился и с кем, но принимают нас незамедлительно. Мы пишем заявления, я подписываю бумаги.

Больше в свидетельстве о рождении Мирославы не будет прочерка.

Когда все готово, мы сразу выходим на улицу. Не терпится покинуть душный кабинет.

Я сжимаю в руках папку с новыми документами. Чувствую себя немного ошеломленной из-за того, как просто и быстро все случилось. И еще растерянной — потому что не знаю, что будет дальше.

Вчера, пока мыла обувь, стирала и гладила, я, конечно, многое обдумала, какие-то слова подобрала. Рутинная работа помогает сосредоточиться.

Но все произошло как будто не по плану! Слишком легко. Слишком... равнодушно.

Бросаю взгляд на бумагу, там написано: Миронова Мирослава Даниловна.

Мои глаза округляются. Миронова Мирослава Даниловна! Сердце начинает частить и кровоточить.

— Как отдохнули в Сочи? — интересуется Данил. Явно из вежливости.

— Хорошо, спасибо. Как Злата восприняла новость о Мире?

— В целом нормально. Она привыкнет.

— А как... ты?

— Я бы хотел сегодня увидеть Миру. Можно? — спрашивает он вдруг.

Вот. Начинается.

— Я планировала в четыре забрать ее из садика. Мы можем устроить полдник где-нибудь в кафе.

— У меня свободный день, может быть, заберем ее сейчас? — предлагает Данил. И впервые за день смотрит на меня прямо.

— Я... не могу, на работу опаздываю. Сегодня провожу занятие. Иногда просят преподаватели. Обещала уже, — говорю короткими предложениями. Почему-то именно так получается.

— Тогда встретимся в четыре у садика?

— Да. Не покупай больших игрушек. И много за раз тоже не нужно, она тогда теряется и начинает нервничать.

— Понял.

— Просто сходим в кулинарию. Недалеко от садика есть отличная, мы там иногда балуем себя. Мира любит.

— Ладно. Давай я тебя отвезу. Действительно освободил день.

— Это лишнее.

— Из-за Яшина? Он тебе запретил со мной ездить? — в голосе Данила нет вызова, но прямота ошеломляет.

— Мне никто ничего не запрещал, и запретить не может. Я сама так хочу.

— Я думал, расскажешь что-нибудь о Мире.

— Я хочу взять такси и побыть одна.

— Хорошо, — соглашается Данил. — Увидимся в четыре у садика.

Разворачивается и идет на парковку.

Я делаю глубокий вдох-выдох и гордо топаю в сторону остановки.

Если Лёша узнает, что Данил подвез меня, он точно расстроится еще больше. Лучше не обострять и без того катастрофическую ситуацию!

Мы можем проводить время с Данилом и дочкой втроем, но вдвоем — совершенно ни к чему.

Днем удается отвлечься. Я никому не рассказываю, где была утром и почему опоздала. Объясняю туманно, что занималась документами для дочери. Провожу занятие у первокурсников. Доделываю работу и наконец отправляюсь на остановку.

Машин совсем мало, поэтому добираюсь до садика на полчаса раньше. Захожу в здание, прошу позвать Миру.

— Мама! — кричит она радостно. — Мамочка моя!

Каждый раз, когда я забираю Миру раньше всех, она чувствует себя победительницей! Мы обнимаемся, дочка торопливо и сбивчиво рассказывает, что ела, как спала, во что и с кем играла. Я слушаю ее, помогая одеваться. Застегиваю сапожки, завязываю шапку. Целую в лоб и веду к выходу.

— Мы сейчас пойдем в кафе, Мира.

— В кафе! — радуется дочь.

— Да. И с нами пойдет... папа. Я тебя познакомлю с твоим папой. Он обещал приехать.